мир, мы срываем эту борьбу. Сохраняя свою социалистическую республику, мы проигрываем шансы международного движения».
Бухарина поддержал Урицкий, указавший, что Ленин «смотрит на дело с точки зрения России, а не с точки зрения международной… Вся политика народного комиссариата иностранных дел была не чем иным, как политической демонстрацией». От имени Петербургского комитета партии против предложения Ленина подписать мир протестовал С.В. Косиор[358]. А Дзержинский указал, что Ленин «делает в скрытом виде то, что в октябре делали Зиновьев и Каменев» (когда выступили против переворота).
При такой оппозиции – и Ленин это понимал – его не спасала поддержка Сталина, Ф.А. Артема[359] и, с оговорками, Зиновьева, подчеркнувшего, что заключение мира ослабит пролетарское движение на Западе. Формула Троцкого «войну прекращаем, мира не заключаем, армию демобилизуем» была принята 9 голосами против 7. Вместе с тем 12 голосами против одного было принято внесенное Лениным (для спасения своего лица) предложение «всячески затягивать подписание мира»: Ленин предлагал проголосовать за очевидную для всех истину, чтобы формально именно его, Ленина, резолюция получила большинство голосов. Вопрос о заключении мира в тот день Ленин не осмелился поставить на голосование. С другой стороны, одиннадцатью голосами против двух при одном воздержавшемся была отклонена резолюция левых коммунистов, призывавшая к революционной войне[360]. Собравшееся на следующий день объединенное заседание Центральных комитетов РСДРП(б) и ПЛСР также высказалось в своем большинстве за формулу Троцкого[361]. Резолюции многих расширенных или обычных совещаний ЦК «не сохранились» или числятся в «неразысканных». Тем не менее очевидно, что большинство ЦК придерживалось точки зрения, считавшейся «средней», – Троцкого. Вот что указывалось в письме секретариата ЦК Николаевскому комитету РСДРП(б): «Относительно вопроса о войне и мире в Питере и в ЦК наметились три точки зрения. Две из них, крайние, таковы: 1) революционная война, 2) мир. ЦК в своем большинстве принял третью, среднюю точку зрения: войну мы прекращаем, мира не заключаем и армию демобилизуем… Третья точка зрения доказывалась тем, что воевать мы сейчас не можем, но, заключая мир, мы отнимаем оружие борьбы у австрийцев и немцев, так как забастовочное движение в Австро-Венгрии и Германии поднято именно по вопросу о мире. Отказываясь от войны и демобилизуя армию, мы лишаем германцев возможности наступать, так как Гинденбург не сможет заставить немецких солдат идти в наступление против пустых окопов. Такая позиция тоже даст выгоду во времени, а если будет необходимость, то для нас никогда не поздно будет заключить явно аннексионистский мир. Все это было до последних событий в Германии, а теперь и Кюльман склонен тянуть с вопросом о мире. Протоколов этих заседаний нет, а потому ничего более подробного пока сообщить не можем»[362].
Большинство
Косиор Станислав Викентьевич (1889 – 1939) – социал-демократ с 1907 г., большевик. В 1919 – 1920 гг. – секретарь ЦК РП(б) Украины. В 1922 – 1926 гг. – секретарь Сибирского бюро ЦК РКП(б). В 1926 – 1928 гг. – секретарь ЦК ВКП(б). В 1928 – 1938 гг. являлся генеральным секретарем ЦК КП(б)У и в этом качестве нес личную ответственность за насильственную коллективизацию, голод и массовую смертность сельского населения республики, равно как и за Большой террор на Украине. В 1938 г. недолгое время был заместителем председателя Совнаркома СССР, затем арестован и расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР.
Артем (настоящая фамилия Сергеев) Федор Андреевич (1883 – 1921) – социал-демократ с 1901 г., с 1903 г. – большевик. Руководил установлением большевистской власти в Харькове в октябре 1917 г. В 1918 г. – председатель Совнаркома Донецко-Криворожской советской республики. В 1920 – 1921 гг. – секретарь Московского комитета партии. Погиб при испытании аэровагона при возвращении из Тулы в Москву.
