– это не по моей части. Но, вообще-то, диагноз кажется мне верным.
– Вот видишь! – тут же ухватилась старушка за эту фразу. – Он тоже так думает. Он очень умный.
– А я, по-вашему, получается, круглый дурак? – набычился Ала ад-Дин. – Так, что ли?
– Я этого не говорила. Но это ведь и так видно. Кто еще в здравом уме откажется от денег?
– Я откажусь. И не мешайте мне загадывать. Значит, так, – Ала ад-Дин пристально посмотрел на джинна, почесав переносицу, и задумчиво покусал нижнюю губу. – Хочу жениться на принцессе Будур!
– Ничего не выйдет, – развел руками Каззан. – Этого я не могу.
– Ты же говорил, что можешь все?
– Конечно, все. Но есть еще то немногое, чего я не могу. Любовь мне неподвластна.
– А говорил, что джинн, – разочарованно вздохнул Ала ад-Дин, повесив голову.
– Я джинн! Самый настоящий. А может, все-таки денег возьмешь, а?
– Да отвяжись ты со своими деньгами! – вскипел Ала ад-Дин. – Деньги, деньги – только это и слышу целыми днями! Чтоб они все провалились!
– Это твое желание? – уточнил Каззан.
– Нет! – выкрикнули одновременно мать с Ала ад-Дином. – Побойся Аллаха, о несчастный! Как же мы без денег-то жить будем?
– Ну, живете же вы столько лет без них, – пожал дымными плечами джинн. – Давайте побыстрее. У меня дел много.
– Подождут твои дела.
– Не подождут. Я подневольный джинн. Вот если бы мне кто-нибудь дал свободу… – Каззан мечтательно погасил пламя в глазах, и они стали небесно-голубыми. – Ты добрый юношу, я вижу это по твоим глазам.
– Ты так думаешь? – засомневался Ала ад-Дин.
– Уверен! А я такой старый джинн, такой старый, – джинн пустил огромную слезу и утер ее кулаком. – Я так устал исполнять все эти глупые человеческие желания. Ты думаешь, легко таскать горы золота на своих плечах, строить замки и шить кучи всякого барахла в моем-то возрасте? И никто даже спасибо не сказал. Каззан дай то, Каззан принеси это… Ах я несчастны-ый! О, как мне хотелось бы вкусить свободы, кто бы знал! А-а-а!
– Постой, постой, – остановил его Ала ад-Дин.
– Да? – с готовностью замолк джинн и наивно похлопал глазами.
– Разве тебе не нравится быть могущественным джинном?
– Ты хотел сказать: могущественным рабом, – поправил его Каззан. – А тебе самому хотелось бы, чтобы тобой понукали?
– Нет уж, спасибо, – Ала ад-Дин припомнил, как его постоянно тыркает мать, и жалость к джинну закралась в его доброе сердце.
– Эй, ты что задумал? – насторожилась мать. – Не вздумай сделать глупость! Слышишь?
Зря она это сказала. Ала ад-Дин, и так будучи на взводе из-за любовных терзаний, только состряпал на лице злорадную ухмылку – вот сейчас он за все отомстит, разом!
– Ты свободен, джинн!
– Что?! – отпрянул Каззан назад, не веря своим острым ушам. – Ты не шутишь, о человек?
– Нет! – не раздумывая, махнул рукой Ала ад-Дин,
