один посторонний наблюдатель, если бы он конечно был, не понял бы, что произошло. Но посторонних здесь нет. Одним глазом ворона я вижу Колдуна и мужчину в спортивке уходящих с пустыря, другим глазом я вижу падающее из моего оперения перо. Оно совсем не такое, как в кольце.
Под ухом раздаётся теплый смешок.
Пора!
– Куда ты, Беглецов?
– Да, надо заяву отработать, господин майор.
– Что там опять семейно-бытовое?
– Никак нет! В этот раз опять инопланетяне.
– Тьфу ты, ёщкеренский щепещерь! Когда все эти алкаши сдохнут уже? Гоняют полицию почём зря. Не дают работать нормально.
– Да если бы, господин майор. Это бабулечка божий одуванчик. Пришла вся трясётся. Говорит в квартире у них небесное воинство собирается.
– Какое воинство?
– Н-небесное…
– Небесное значит? И давно собирается?
– Да уже недели три.
– Так. Три недели в квартире собирается воинство и никто не сообщил?
– Ну-у, вот бабулька же пришла.
– Так, и что говорит?
– Говорит, что живёт в коммуналке. В их квартире, в самом дальнем конце у них жил старик алкоголик. Сначала месяц пил как проклятый. Допился, говорит, до чертей. Всё страшные какие-то слова в полнолуние орал. Такие, говорит, что аж сердце от страха леденело. Так они там все перепугались, что до утра никого и не вызывали. А уж утром его скорая увезла, совсем ему, говорит, уже плохо было. Комната его какое-то время простояла открытая, брать то там, кроме старых газет, матраса и пустых бутылок, нечего. Но туда никто и не совался. Только бабулька, проходя мимо комнаты, заглядывала туда нет-нет. Ничего там не было необычного. Потом правда она видела, что там как будто кто-то на полу мелом что-то нарисовал. И стали слышаться какие-то странные звуки. И с каждым днём, значит, звуки были всё более странные и звучали всё громче.
– А-а-а-а, что-то помню. Арнольд Жаныч вроде этим занимался?
– Да, всё верно. Это ещё его тогда был участок. Он в тот раз сходил, посмотрел, описал всё. Ну и ради смеху бабкам посоветовал позвать служителя Миссии. Они и позвали, тот пришёл, сделал там что надо, денег взял, поел борща, бабок послушал и ушёл. И помнят бабки, что когда служитель уходил – дверь стариковской комнаты была открыта. А на следующее утро она уже была закрыта, хотя они клянутся и божатся, что никто посторонний в квартиру не заходил, а ключей от этой двери никогда и не было. Алкаш этот сроду не закрывался.
– Так! И что теперь?
– А последние несколько недель оттуда, из этой квартиры, слышится хлопанье крыльев и пахнет благовониями.
– Может голуби залетели какие-нибудь?
– Не знаю,
