Московский художественный театр. На спектакле «В мечтах» по пьесе Немировича-Данченко и с женой Чехова в главной роли побывал по заданию Суворина («меня так упрашивал старик!») Михаил Павлович.
Книппер отписала мужу в Ялту: «Сегодня читала в „Новом времени“ статейку твоего брата о „Мечтах“. Ты бы Мише написал, чтоб он не помещал рецензий о нашем театре, а особливо обо мне, ведь нехорошо, право. Ты согласен?». Чехов отрезал: «Мише я не стану писать. Он любит Суворина, и если Суворин похвалил его, то это для него важнее всего».
Михаил же спустя десятилетия описал жене эту историю так: «Московский Художественный театр должен был первый раз приехать в Питер. Тогда он еще не ставил Антошиного слезотечения5. Для меня это было сугубо интересно, потому что мы еще не были знакомы с нашей новой невесткой, а она должна была выступить в первом же спектакле. Разочарованию моему не было границ. Книппер кривлялась ужасно. В своем чешуйчатом платье она была похожа на змею, насильно картавила букву „р“ и показалась совсем несерьезной артисткой. Я написал по-совести и от души, и что потом было, ты сама знаешь. От Маши письмо, от матери письмо, Леонардовна надулась, и с той поры, вот уже 30 лет дипломатические отношения не вытанцовывались. Так Антон и умер с охлаждением ко мне».
Приезжал Художественный театр в Питер и весной 1904 года. Тогда Антон Павлович написал жене: «Если Миша пожалует в театр на мою пьесу, то принеси ему чувствительнейшую и почтительнейшую благодарность за оказанную мне честь. Только едва ли он снизойдёт». Миша не снизошел. Впрочем, как и Александр. «Твои братья не показываются», – ответила мужу Ольга Книппер.
В 1919 году М. П. Чехов оказался в Таганроге, и, похоже, там и окончил бы свои дни, если бы не усиливающееся сияние вокруг имени Антона Чехова и все возрастающий к нему интерес. Под этот прожектор славы брата попал и М. П. Чехов: его привлекли к организации в Москве чеховского музея. Несмотря на то, что Михаил Павлович мало что помнил и реконструировал биографию писателя в основном по его письмам и рассказам сестры, он как-то сразу заважничал: «Именно я, и только я один, смог (и должен был бы) писать монографии и примечания об Антоне». К другим исследователям творчества брата М. П. Чехов относился болезненно-раздраженно, не стесняясь в выражениях в их адрес (заглазно, разумеется):
«Прислали из Ростова-на-Дону Чеховский сборник. … Помещена в нем статья дурака Андреева-Туркина, нечто необыкновенно дикое и бездарное, полное лжи и нелепостей. Теперь я ему не буду подавать руки. Бездарные люди! Бедная бумага! Все выдержит! О, под-д-д-лые!!!!» (из письма сестре).
«Прислал Балухатый письмо. Просит у меня разрешения напечатать мои стихотворения со своим профессорским сопроводительным текстом. Трудно, конечно, отказать и придется согласиться, но гонорар, разумеется получит он. Бездарные паразиты! Точно жуки-могильники, чувствующие себя дома только на трупе» (из дневника).
М. П. Чехов ошибался: МХТ уже приезжал в Питер в 1901 году и привозил две пьесы Чехова: «Дядя Ваня» и «Три сестры».
