смотрит нам вслед. Заметив, что я обернулся, она улыбается. Чёрт возьми, это что-то значит!
– Хорошая женщина, – говорит Сергей на улице, словно отвечая на мой вопрос. – Ты подходи к ней напористо. Главное, чтобы в это время не было мужа. Значит, это или сразу после обеда, когда он спит, или перед закрытием, когда его напоили. У них есть комната тут же, при ресторане.
– Как же ты вышел на неё?
– Случай. Я как-то подслушал разговор с ней одного камрада, он сильно её уговаривал, но скупился. Когда этот камрад ушёл, я быстро договорился. Она не подозревала, что я не только слышал их разговор, но и всё понял. Её инвалид где-то отсутствовал, и она сразу провела меня к себе. Я подарил ей марок двадцать, и дальше было проще.
В последнем ресторане мы задержались несколько дольше. Выпили по паре рюмок, а затем Сергей исчез с одной изрядно нагримированной блондинкой, сказав, что вернётся через несколько минут.
Тридцать минут – это тот минимальный срок, который необходим в нашем гарнизоне для появления комендантского патруля, если кому-либо вздумается позвонить в полицию и сообщить, что в гастштетте сидит пьяный русский оккупант. Это уже проверено на практике. Но патруль может заглянуть в ресторан и просто так при обходе. Я прождал Сергея ещё минут двадцать сверх этого срока, прислушиваясь к звукам от проходящих по улице автомобилей и внимательно наблюдая за входной дверью, ожидая появления патруля каждый раз, когда она широко распахивалась, пропуская посетителей.
Наконец допит последний бокал пива, на более крепкие напитки я уже не отваживался, помня об обратной дороге, докурена последняя сигарета. Рисковать больше не стоило, и я отправился восвояси. Прошёл мимо бара «У белой розы». Там было уже темно. Стучать я не решился…
Скосил глаза на будильник: без четверти девять. Приходится вставать, в офицерской столовой железный порядок: после девяти завтрак не подадут даже в воскресенье.
Быстро оплеснулся, вычистил зубы – и в столовую. В зале полно людей, все столики заняты, но из угла Сергей уже машет рукой. Рядом с ним Безрукавый и Шевченко.
– Видишь, какая забота? – дружелюбно сказал Сергей. – Всё время держал место для вашего лордства.
– Премного благодарен, – ответил я. – Что нового?
– В меню, в полку или в международной жизни? – спросил Сергей. – В меню ничего нового нет, опять макароны по-флотски. Сукин сын начпрод, сумел приморозить картофель даже в условиях такой тёплой зимы, как в Германии. Его бы в нашу Сибирь с её морозами. В отношении полковых дел нас должен просветить Безрукавый. Он ведь всю ночь проверял службу караулов и должен знать все новости по самовольным отлучкам и задержанным. Что касается международной жизни, то во Франции к власти рвётся де Голль, в Западной Германии поднимается мутная волна реваншизма. Да, говорят, что у офицеров радиоприёмники заберут на склад.
– Почему заберут? – удивился
