ее и вытащил одним рывком из ямы, в которой полностью теряешь контроль над собой.
Начались долгие разборки, к которым привлекли вожатого и медсестру.
– Ты же девочка! – говорила Маше вожатая. – Ну, какая девочка будет так бить ногами кого-либо, девочки же так не поступают!
Муза закатила глаза.
– А это нормально, что он берет мои вещи и рвет их! Как вы вообще можете мне что-то говорить, если я защищалась!
Макар чуть усмехнулся, но затем продолжил строить из себя главного пострадавшего, когда ему начали намазывать несколько синяков йодом.
– Мы в любом случае будем связываться с вашими родителями. А с родителями Макара особенно, – сказала воспитательница.
И так по кругу: вожатая отчитывала Машу, воспитательница отчитывала Макара, медсестра долго заполняла какие-то бумажки по произошедшему инциденту, хотя ее просили не делать этого, а муза поражалась бессмысленности происходящего.
Затем начались звонки, долгие разговоры. Отец Маши поговорил с дочерью и похвалил ее. И Макара выгонять не стали, потому что «отстаньте от моего мальчика, своё он уже получил, и еще нужно посмотреть, у кого урона больше».
И вся эта драма разворачивалась прямо в медпункте, пока одна оставшаяся вожатая в общей комнате пыталась обуздать тридцать ребят, полных энергии.
Начался ливень. Для сотрудников лагеря вечер обещал быть напряженным.
Маша подошла к воспитательнице:
– Можно поделиться?
– Да, конечно, Машенька, – она села на стул, чтоб быть с ней по росту на одном уровне и чуть наклонилась вперед.
– Я остановилась, потому что…
– Ты взрослеешь и начинаешь понимать последствия своих поступков, – объяснила воспитательница, – это очень хорошо. Знаешь, что такое анализ?
Девочка как-то неуверенно помотала головой.
– Это понимание того, почему что-то произошло, и понимание того, что может произойти. С разных точек зрения. И ты становишься перед выбором. И у тебя был верный выбор.
Маша задумалась.
– А что, если чувствуешь, будто что-то остановило? – услышав слова ребенка, муза почувствовала свою причастность и отчего-то заволновалась.
– В данном случае это и есть верный выбор.
Девочка забрала остальные рисунки и комикс, поднялась на второй этаж к спальням и убрала их в прозрачную папку. Муза в легкой прострации проследовала за ней. Маша взяла две половинки разорванного рисунка – широко улыбающегося пса-водителя такси в синем галстуке, держа по одной на каждой ладони.
Девушка с янтарными глазами тихо опустилась на колени и положила свои руки под руки ребенка:
– Давай подумаем, что мы можем с этим сделать.
Через полчаса девочка, вырезав ножницами половинки персонажа, приклеила на новый лист клеем-карандашом и нарисовала поверх раздвижной шкаф-купе с зеркалами, будто
