Ситяеву. А скоро пробудятся его коллеги по цеху и привезут с московских рынков вещи попроще. Десятки черных брюк, пушистые и жатые кофточки всех цветов радуги, лакированные мини-юбки, яркие синтетические топы на лямках, снова лакированные мини-юбки, платья с орнаментом, изображающим ветвящиеся золотые цепи, многослойные сарафаны с расплывами в стиле «батик», свитера с орлами и тиграми.
Коммерсанты, закрывающие магазинчики на приемку товара – первые ласточки весны. Увижу табличку «Закрыто на прием товара», и делается тревожно, потому что я нахожу себя не готовой к весне. Нахожу себя очень некрасивой. Не то, чтобы я от природы некрасива, но я уверена, что так думают все вокруг. Уже совсем скоро, если потребуется сразить кого-то наповал, у меня не получится.
Для такого действа нужна умопомрачительно красивая девочка. Та, на кого оглядываются, с кем хочется общаться без лишних раздумий. Такой девушке нет нужды ждать, пока ее рассмотрят и поймут, она безоговорочно красива. Это в ум и таланты можно поначалу не верить, а в красоту веришь сразу же.
Песню, где:«Я гляжу ей вслед – ничего в ней нет…», я слышала в бесполезных передачах и старых фильмах, и считаю ее неискренней. Она не может служить утешением для тех, в ком «ничего нет». Лучше уж горькая правда, ей-богу.
Невозможно смотреть вслед человеку, в котором ничего нет.Эту песню придумало предыдущее государство, чтобы женились на страшненьких, чтобы всех «пристроить». А красивых боятся, вот и придумали смотреть вслед тем, в ком «ничего нет».
В общем, красота нужна позарез, а писем мне с пятого класса никто не писал. И даже брелок – крыса, протягивающая сердечко, набитое карамельками, сосед по парте подарил мне только по принуждению своих милых родителей, как символ наступившего 1996 года.
Подальше зашвырнув рюкзак со всеми учебниками, кроме литературы, я каждый день пытаюсь садиться на шпагат и по восемнадцать раз спускаюсь и поднималась по лестнице на самый верх, потому что это сжигает целых пятьсот калорий. Так гласит брошюра «Оставайтесь стройной», которую мама купила и забросила, не подумав спрятать от меня. А уж я-то взяла на вооружение каждое слово, потому что весна.
Однажды от бега по ступенькам у меня помутилось сознание, в глазах потемнело, и я с трудом добралась до квартиры, скользя рукой по стенам подъезда, покрытым весенней испариной и строками из песен Цоя. Через некоторое время в коридоре меня нашла Ксюша – она пошла на кухню, срезала там две горбушки хлеба, намазала их корейским майонезом из пластмассовой бочки, протянула один мне и уселась рядом.
– Что бы ты стала делать, Даша, если бы они, Женя и его высокий друг, начали появляться в нашем дворе каждый день?– спросила она, внимательно смотря на меня, –Представь, каждый день в любое время ты увидишь своего Женю – на качели, на турнике, возле магазина, где угодно? Если бы он всегда был у тебя под носом, а не где-то там, за центральной лестницей?
– Ну-у-у… я бы… красиво оделась, – размышляю я вслух, как будто вопрос нарядов зависит от меня, а не от родительской зарплаты, задерживаемой месяцами, – Я придумала бы тысячу причин, по которым
