она тебя ждёт?
– Тебя научили вопросы задавать, или ты такой любопытный?
– Я любопытный. И обидно мне, что я тебе сказал своё имя, а как тебя величать, не знаю.
– Верой меня звать. Теперь доволен?
– Доволен. Какая же ты красивая, Вера! – сказал Севастьян и обхватил Веру руками, пытаясь поцеловать её.
Девушка стала вырываться. Севастьян откинул в сторону саблю и, повалив Веру на землю, стал жадно покрывать поцелуями её лицо. Он ухватился за ворот её сарафана и рванул его. Вера откинула в сторону узелок и надавила пальцами на глаза Севастьяна. Он взвыл от боли. И тут его крик заглушил оглушающий грозный рык.
Севастьян отпрянул от девушки и увидел рядом огромного медведя, поднявшегося на задние лапы. Юноша вскочил и бросился к лежавшей в траве сабле. Медведь ударил его лапой по плечу и порвал на нём рубаху.
Севастьян выхватил саблю из ножен. Вера поднялась, и вытащила висевший у неё на верёвке груди оберег.
– Уходи, Топтыгин! – попросила Вера.
Медведь повернулся к девушке, рыкнул и встал на четыре лапы. Некоторое время зверь смотрел на девушку угрюмыми маленькими глазками, а потом развернулся и снова направился к Севастьяну.
– Заклинаю тебя Велесом: уходи прочь, лесной Хозяин! – крикнула Вера.
Медведь в очередной раз рыкнул, развернулся и быстро побежал прочь. Севастьян опустил саблю и присел на траву.
– Сильно он тебя царапнул, – сказала Вера, глядя на растекающееся по рваной рубахе багровое пятно.
Юноша положил на землю саблю, скинул с себя рубаху и склонился над родником. Морщась, он стал промывать раны. Вера бросила на Севастьяна взгляд, и увидела у него на шее серебряный крестик, висевший на шнурке. Вера запахнула порванный ворот и, взяв в руку узелок, пошла прочь от родника.
– Может, перевяжешь раны? Порви мою рубаху на куски, да перевяжи плечо, – попросил Севастьян.
– Раны у тебя неглубокие. Кровь скоро сама остановится. Поделом получил! – сурово сдвинув брови, сказала Вера.
– Хоть до деревни доведи!
– До какой же тебя деревни довести? До эрсиянской или до витичской? Или тебе теперь всё равно? Зачем ты собирался разведать дорогу до Ошмани?
Севастьян молчал.
– Откуда ты взялся? – спросила Вера.
– Издалека, из Рост-града иду.
– Вот как? А одёжа твоя почему не износилась и даже не запылилась? А сапоги откуда на тебе такие ладные, с блестящей кожей? Деревенские мужики таких хороших сапог не носят. Уж не дружинник ли ты князя Василиска?
Севастьян нахмурился.
– Думаешь, будто я не знаю, что в Рост-граде до сих пор тамошние жители – меряне не носят нательные кресты, а только обереги и руны, да и витичей там немного живёт, а ведь ты витич, судя по говору!
– Откуда про Рост-град знаешь? – сурово спросил Севастьян.
– Нам калика-гусляр про Рост-град сказывал, когда через нашу деревню проходил.
– Значит, смышлёная ты.
– Смышлёная.
