style="font-size:15px;"> – Чай будешь?
– Лёш, не хочу. У меня сегодня выходной, дали добро на сход. Вот забежал к тебе на пару минут. Потом пойду в город погулять, а то уже почти два месяца безвылазно сидел на своей «коробке». Может быть сегодня какую-нибудь красивую куколку зацеплю в увольнении…
Белов завистливо посмотрел на собеседника и сел в кресло.
– Да, Жека, везёт тебе, – задумчиво произнёс он, – а я за это время ещё ни разу не был в городе. Постоянно на корабле торчу, как проклятый, то на вахтах, то на дежурствах, и, вот, – Белов показал взглядом на книгу, лежащую на у него столе, – штудирую Устав Корабельной службы.
– Не отчаивайся, братан, прорвёмся! Где наша не пропадала! Кстати, Лёш, я краем уха слышал, что нам с тобой на двоих дают комнату в офицерском общежитии. Думаю, что это будет ближе к концу этой недели, так, что успеем ещё надоесть друг другу! Ладно, всё давай, держи «краба». Я в город на охоту за девчонками…
С этими словами, Васильев протянул руку своему товарищу для прощального рукопожатия.
Уже полгода прошло с момента прихода Белова на корабль. Постоянные дежурства, вахты, построения на палубе, утренние осмотры и проворачивания боевых и технических средств начинали немного надоедать молодому лейтенанту. Очень хотелось в море! Надоела вся эта береговая повседневная рутина!
После очередного утреннего построения для подъёма Военно-Морского флага, командир корабля распустил рядовой и старшинский состав на приборку, а, затем, отдельно построил офицеров корабля.
– Смирно! – прозвучал его раскатистый бас, – ну, что, голуби, засиделись тут на берегу? – уже ласково продолжил Евстигнеев.
Павел Александрович стал нервно ходить перед строем, снял фуражку и вытер рукавом шинели свой лоб.
– Через три дня выходим в море на боевое патрулирование в Средиземку, и, попутно будем сопровождать до Сирии Большой Десантный корабль с важным грузом в трюме. С нами на борту пойдёт группа морской пехоты спецназа. Об их задаче в море мне не ничего не известно! Вопросы есть? Всем всё ясно?
Командир пристально посмотрел на офицеров. Не услышав от них ни звука, громко скомандовал:
– Равняйсь, смирно! Командирам боевых частей и начальникам служб остаться! Остальным – вольно, разойтись!
Швартовные концы были отданы. Надрывно гудел носовой шпиль, наматывая на себя якорную цепь, и, тут же опуская её цепной ящик. Боцман с группой матросов в спасательных жилетах, стоял на баке и пристально смотрел за борт корабля.
– Якорь «чист»! – проорал он в прибор громкой связи «Каштан».
– Есть! —послышался ответ с ходового мостика, – руль право тридцать! Самый малый вперёд!
Корабль развернулся, и начал движение по фарватеру вдоль Севастопольской бухты. Подойдя к Константиновскому равелину, сигнальщик по громкой связи доложил на ходовой мостик:
– Товарищ командир, на посту
