показались чемпионы, вступил оркестр, начался танец. Присмотрелся, и после первых па вынужден прикидывать, каких же времен чемпионы, и понял – если и чемпионы, то еще советских лет. Нет, конечно, класс не пропал. Но где темперамент, энергетика, горящая аура танца, что излучает аргентинское танго? Cлабые, следовые проявления, если не сказать – никакие, присущие заслуженным когда то, а ныне – пенсионерам, изображающим на сцене бурную молодость. И костюмы, костюмчики, что составляет половину сценического эффекта, подкачали. В тон одеянию оркестрантов, маскировочный вариант, наверно, чтобы слиться до неразличимости с окружением, чтобы не заметили и не освистали. Или, напротив, показать зрителям, что и пенсионерам такие пляски по силам, бодрят и продлевают жизнь, чтобы народ из зала повалил записываться к ним в школу танцев.
После такого зачина, когда и танцоры не оправдали ожиданий, не уложились в стандарт, по привычке, с удовольствием закрыл глаза, и под латиноамериканские мелодии постепенно расслабился и погрузился в сон наяву, в грезы прошлого. Оркестр продолжал исполнение, голос певицы и музыка звучали вполне по-аргентински, танцоров и костюмов не видно, настроение улучшалось и перерастало в мягко ностальгическое. Под этим впечатлением постепенно размывались наслоения и освобождались глубинные пласты памяти, поднимая наверх воспоминания и чувства далекой юности, связанные с Аргентиной, танго, ритмами и танцами…
Вспомнил среднюю школу, и учительницу химии, Тимонину Марию Михайловну. Когда проходили металлы, она сказала, что по имени серебра (аргентум, argentum Ag), названа страна Аргентина. Серебряная страна, страна – серебрянка. Как краска на алюминиевой пудре, какой недавно красил крышу родного дома. Крашенная страна, что рассмешило, удивило и запомнилось. Думал тогда, а где на карте мира золотая страна, золотинка, и не припомнил, не нашел. Теперь считаю, что есть такая страна. У каждого собственная золотая страна, Эльдорадо далекого детства и ранней юности, если не лениться, припомнить и сравнить.
Музыка продолжается, открывает давно позабытые уголки и перекрестки воспоминаний, выплывают обстоятельства, когда услышал и проникся в первый раз латиноамериканскими мелодиями. Более полувека тому назад, на пластинках – гигантах, 33 оборота. В небольшой чистой и уютной комнате деревенского дома, где двое слушали эти пластинки, которые крутились на проигрывателе у окна, и танцевали танго под них. Звучала музыка, странная и новая, незнакомые звуки и ритмы в тон отдавались и усиливались в сердцах, в которых и без того все входило в резонанс. Пластинки крутились, долго звучала музыка, потом остановилась, но игла проигрывателя с аргентинским танго оставила в памяти и в сердце, как стало сейчас понятно, глубокий прочный след, на много десятилетий…
Вздрогнул от таких воспоминаний, открываю глаза, на сцене меняются танцоры, звучат песни, южные ритмы заполняют пространство зала. Заметил новую, восходящую танцевальную звезду, которая исполняла оригинальный
