свершить Мировую революцию. Самое «смешное» случилось на следующее утро, когда радио сообщило, что атаки фашистов повсеместно отбиты, а наши взяли в плен 5 000 захватчиков.
Эйфория прошла быстро: в сводках информбюро замелькали названия оставленных городов, у военкомата и на пристани стоял вой женщин, провожавших на войну мобилизованных мужей, отцов и сыновей, в магазинах быстро исчезали макароны, крупа, мыло, спички, соль, опустели полки, еще недавно забитые многолетними запасами банок с крабами «chatka». Уже в августе с приходом каждого парохода прибывали эвакуированные из Одессы, Риги, Минска… Начали прибывать не только беженцы, но и организации. Для их размещения закрывали школы, какие-то конторы, общественные организации. К нам в дом «на постой» направили семью из Ленинграда: женщину, ее мать, дочь и сына. Мальчику было не больше трех лет и он целыми днями ходил за бабушкой и просил кусочек хлеба, «ну хоть корочку, ну только попробовать…» Жалко было пацана, но и помочь я не знал как, поскольку карточной нормы хлеба уже и самим не хватало. Девочка примерно моего возраста вела себя очень достойно, удивляла меня своей выдержкой и скромным поведением. Жили они у нас недолго, месяца два – три, а потом женщину направили куда-то на работу (думаю, в район; вероятно, она была ценным работником).
Следующими постояльцами оказалась семья Коржавиных – он был начальником «Мельстроя», его жена Мария и дочь Мира лет пяти сидели дома. Рост численности населения города за счет эвакуированных был значительным, поэтому вопрос обеспечения людей хлебом стал первостепенным. Без новой мельницы эту проблему решить было невозможно. Так наш квартирант стал одной из важнейших фигур в городе, поэтому для него к нам в дом даже провели временную телефонную связь и по вечерам он часто звонил в Омск – наш областной центр.
Он был большим любителем пива (как он его доставал – не знаю) и раза два – три угощал меня пивом и ржаными сухариками, размоченными пивом в блюдце и посыпанными солью.
У всех работающих день стал ненормированным. Мать работала бухгалтером на пристани Госпароходства и после обычного трудового дня конторских выгоняли на выгрузку грузов, прибывавших для обеспечения не только нужд города, но и для эвакуированных предприятий. Плохо было не только со снабжением, но и с работой старых городских предприятий (бани, электростанции, водопровода), поскольку число потребителей резко возросло и мощностей предприятий не хватало.
Как я уже вскользь упоминал, и мать, и отчим были схожи своей запасливостью, поэтому у нас в подполье, в кладовке были огромные запасы муки, консервов, рыбы соленой, конфет и прочих продуктов, огромная корзина папирос, табака, махорки, но все было в неприкосновенности, так как нельзя было показать квартирантам наши богатства. Я знал это, но вынужденно терпел до поры – до времени.
Наша школа была расформирована и в 6-й класс я уже пошел в «главную»
