и его визирей, – сказала Эминэ. – Это, считай, конченые люди. Молодая Турция там – в Анатолии, у Кемаля. Скоро повстанцы придут сюда, и Кемаль прикажет женщинам снять чадру. Мы охотно это сделаем.
– Как вы думаете, чем отличается турецкая женщина от европеянки? Я читала «Азиадэ» Пьера Лоти и «Человек, который убил» Клода Фарера.
– Забавные романы, – иронично улыбнулась хозяйка.
– По-вашему, образы турчанок в них неправдивы?
– Сплошной вымысел сторонних людей.
– Почему же вымысел?
– Потому что автор – европеец, он не мог знать ни одной турчанки.
– Разве Азиаде не является художественным слепком с живой женщины? А любовь капитана у Лоти? Неужели ничего такого не могло произойти?
– Мне жаль вас разочаровывать, мисс, но дама, ставшая прототипом героини романа, на самом деле была француженкой, жившей в Стамбуле с детских лет. Она обманула влюбившегося в нее Лоти. Я ее хорошо знала. Бедняга Лоти умер, так и не узнав правду. Близость с европейцем для турчанки невозможна, так как, по закону Корана, за это ей грозит смерть. Продолжайте писать романы, оперы и даже ставить балеты о нашей жизни, мы будем их читать, слушать, смотреть и умиляться сентиментальными сюжетами, но мы не узнаем в них себя, так как это не мы, а ваши фантазии о нас.
Лилиан казалась озадаченной, но не хотела сдаваться:
– Вы тоже любите и страдаете, разве не так?
– Конечно, но по-своему.
– Как жаль, что я не мужчина! Я попыталась бы разгадать тайну турецкой женщины.
– Вы ее не разгадаете, пока на женщинах чадра.
– А вдруг, когда вы ее снимете, исчезнет вся прелесть женщины Востока?
Эминэ холодно ответила:
– Для европейцев чадра – экзотика, а для женщин Востока – проклятие и символ зависимости от мужчины.
– Вы, вероятно, русский офицер? – обратился Мехмед к Назарову.
– Да, я служил в русской армии.
– Я тоже бывший турецкий офицер. Вы не находите, что мы оба являемся жертвами истории?
– В истории всегда так: одни выигрывают, другие проигрывают, – сказал Юрий. – Но вы пока не проиграли, так как верите, что вот-вот наступит турецкий ренессанс.
– Вы правы, скоро мы начнем строить совершенно другую страну – национальное государство турецкого народа. Греки, арабы и славяне здесь больше не нужны. Ислам не будет препятствовать нашему развитию, наоборот, он поможет нам. С русским народом, сочувствующим нашей борьбе, мы будем жить в дружбе. Так говорит Кемаль. Наша первоочередная задача – разбить и изгнать греков. Они надеются возродить Византию, это спустя четыреста лет. Совершенно безумная идея.
– Вам видней, – уклончиво ответил Назаров.
Дальше этого греческую тему развивать не стали, переключившись на политику США и Европы.
Наконец пришла пора прощаться. Лилиан поблагодарила хозяев за радушный прием.
По
