отца игрою шумной,когда, вернувшийся из джунглей,
отец не верит в то, что жив.
Не оскорби из баловства
своим ребячьим произволом,
своим бесчувствием веселым
твое наследство – боль отца.
Старая дева
Заросшая дача, полынь, лопухи.
У женщины этой глаза глубоки,
а где-то, на донышках карих, – боязнь,
и ужин вдвоем – для нее, словно казнь.
Пугливо она на мужчину глядит,
как будто он черт или просто бандит.
И словно крапивой окружена:
«Я старая дева!» – смеется она.
Смеется, смеется и смотрит в окно,
но не удается. Совсем не смешно.
Мужчина порядком подвыпил и вот
с кривою ухмылкой, качаясь, встает.
Она прижимается в страхе к стене:
«Не надо… Вы больно не делайте мне!»
«Да это не больно…» Он лезет к ней ртом,
совсем не поняв, что она – не о том.
А после уходит, от злости дрожа:
«Ты, может быть, дура, а может, ханжа…»
А женщина шепчет: «И как же он пьян!..» —
от пальцев его отмывая стакан.
Кричит электричка вдали, у Мытищ,
и снова вокруг лопушиная тишь.
Заросшая дача. Трава-мурава.
На тумбочке книжка – «Париж» Моруа.
И женщина молча лежит на спине
с Монмартром в окне и с Перловкой в окне.
Как синяя птица, свежо и светло
тихонько скребется сирень о стекло.
Сирени так много. Ломать ее лень,
и в комнату руки впускают сирень.
Что ж, годы есть годы – не лезть же в петлю.
Есть счастье свободы сказать: «Не люблю».
Когда мужчине сорок лет
М. Рощину
Когда мужчине сорок лет,
ему пора держать ответ:
душа не одряхлела? —
перед своими сорока,
и каждой каплей молока,
и каждой крошкой хлеба.
Когда мужчине сорок лет,
то снисхожденья ему нет
перед собой и Богом.
Все слезы те, что причинил,
все сопли лживые чернил
ему выходят боком.
Когда мужчине сорок лет,
то наложить пора запрет
на жажду удовольствий:
ведь если плоть не побороть,
урчит, облизываясь, плоть —
съесть душу удалось ей.
И плоти, в общем-то, кранты,
когда вконец замуслен ты,
как лже-Христос, губами.
Один роман, другой роман,
а в результате лишь туман
и голых баб – как в бане.
До сорока яснее цель.
До сорока вся жизнь как хмель,
а в сорок лет – похмелье.
Отяжелела голова.
Не сочетаются слова.
Как в яме – новоселье.
До сорока, до сорока
схватить удачу за рога
на ярмарку мы скачем,
а в сорок с ярмарки пешком
с пустым мешком бредем
