негра
Огромный негр
лежит у моря во Флориде.
Он в небо камешки подбрасывает,
ловит,
и воззывающий вопрос:
«Что вы творите?» —
не брезжит что-то
на губах его лиловых.
Не уважают ныне негры
Бичер-Стоу, —
их оскорбляет в книге
жалкость дяди Тома,
и если негр,
усталый негр,
по-бычьи стонет, —
предпочитает это делать ночью,
дома.
А здесь, на пляже,
он газетку подстилает,
и тем, что черен,
он гордится,
в самом деле,
и пятки розовые
солнцу подставляет,
чтобы они под солнцем
тоже почернели.
А рядом с негром —
чьи-то выцветшие джинсы.
С гусиной кожею
какой-то странный белый.
Он убежал,
как от надсмотрщика,
от жизни.
Он весь издерган,
понимая,
что он беглый.
Его поймают, возвратят…
Нет, не повесят,
а снова к тачке прикуют —
к его убийце.
И негр – он мог бы
дать ему совет полезный,
как улизнуть.
Но белый спрашивать боится.
И он завидует
разлегшемуся негру,
когда он видит его тело,
все тугое,
его блаженно-наплевательскую негу,
его возвышенность
природного изгоя.
И белый думает,
придя на этот берег,
чтоб хоть немножко
подлечить природой нервы:
на белом свете нет
ни черных и ни белых,
на белом свете есть надсмотрщики
и негры.
Лежат два негра.
Где он – общий их Джон Браун?
Лежат два негра,
не советуясь,
не споря,
и
