фильме «Приходи на меня посмотреть» (отличная, кстати, картина) главному персонажу, которому далеко за сорок, в одном из эпизодов героиня желает семейного счастья. На что тот отвечает: «Предпочитаю личное». «В чем разница?» – спросите. Думаю, в позиционировании и ощущении себя в этом мире.
В семейном счастье ты в первую очередь муж, а в личном – мужчина. И осознание этого особенно отчетливо приходит после сорока. Седина в бороду, бес в ребро. Похоже, об этом периоде сказал чех Габриэль Лауб, известный своими афоризмами: «Каждому мужчине в жизни необходимы три женщины: мать, жена и еще хотя бы одна, считающая его мужчиной». Точно подмечено, трудно возразить. Именно в этом возрасте мужчины чаще заводят любовниц или уходят из семьи ни к кому, просто чтобы чувствовать себя свободными, а значит, и моложе, и счастливее, и чтобы в них видели прежде всего мужчину (мой случай). Иллюзия? И что?
Уверен, любое счастье – иллюзия обстоятельств.
Фонтан по ту сторону горы
Когда я разводился, мне попалась книга Коэльо «Вероника решает умереть», кстати, единственное творение этого автора, прочитанное, вернее, осиленное мной до конца. В ней понравилась мысль, которая в моем пересказе звучит так: «Если вы хотите жить именно так и многие называют это безумием – живите им. И, возможно, вы причините боль близким и окружающим вас людям. Но лучше быть фонтаном, переливающимся через край, чем водой, застоявшейся в резервуаре».
Можно с этим спорить, обвинять меня в эгоизме, но факт остается фактом – это было очень созвучно с моим тогдашним настроением, заставило задуматься и где-то повлияло на мое решение. К тому же я всегда помнил слова своего наставника юности о том, что «жизнь очень скоротечна». Вряд ли вы будете искать мою заметку «Люби каждый день», где я попробовал описать чувства человека, начинающего ощущать безвозвратность жизни. Поэтому приведу ее здесь.
«В 79-м я год жил и работал в Пакистане, где был у меня наставник, Эдуард Николаевич Олейников, человек удивительного жизнелюбия, юмора, умевший дарить добрые, красивые слова всем и каждому. Его уважали как наши специалисты, так и пакистанцы. Его ценило начальство и любили рабочие. Им были увлечены все переводчицы и жены специалистов. Не любить его было невозможно. Так же, как нельзя не любить запаха весны и вкуса детства. Как нельзя не любить жизнь. Он был праздником.
Мне был двадцать один, ему за сорок. Наверное, оттого что наше чувство юмора совпадало, равно как и отношение к девушкам (коих он, безусловно, любил), да и английский у меня был тогда хорош, он взял меня к себе переводчиком. Естественно, большую часть времени я проводил с ним, наблюдая, как он очаровывает мир и заставляет его улыбаться.
Так вот, иногда по вечерам, когда мы с ним потягивали виски, он говорил: «Юный друг, мы сейчас накатим, и вся жизнь покажется такой светлой, яркой! День за днем! На пять лет вперед! Но помни, жизнь очень скоротечна. Люби каждый день. Люби день, в котором живешь, потому что завтра его уже не будет».
Прошло
