тебе лет?» И ты гордо отвечаешь: «Шесть, но скоро будет семь». И все улыбаются. Согласитесь, чудесный, наивный, но, увы, короткий отрезок времени, именуемый детством, которое, согласно Википедии, «длится примерно одну десятую жизни человека». Всего-то!
Когда тебе шестнадцать-восемнадцать и далее, тетенек, равно, как и девушек, этот вопрос почему-то уже перестает волновать, и оказывается, им есть чем заняться с тобой и о чем поговорить, кроме даты твоего рождения. Хорошее, должен сказать, время, веселое, продолжительностью десятка два лет и известное всем как молодость.
А вот когда тебе уже за сорок, женщины вдруг снова начинают озадачиваться количеством прожитых тобой лет. Причем сразу при знакомстве. И звучит это не столь ласково, как в детстве, – без тени улыбки на их лицах: «Мужчина, вам лет-то сколько?» Грустный и тревожный, надо признать, этап для повзрослевших мальчиков. Наверное, поэтому Пифагор, сравнивая различные моменты возраста с временами года, этот этап – с 40 до 60 – назвал осенью.
Но однажды наступает период, когда твой возраст не интересует уже никого – ни тетенек, ни девушек, ни женщин. Разве что врачей.
И тогда понимаешь, что пришла старость.
Права Коко Шанель: «После пятидесяти в счет идут уже дни!» Мне кажется, именно мужчины это чувствуют особенно остро. Почему? Не знаю. Может быть, потому что среди альпинистов, людей, рожденных покорять и рисковать, их подавляющее большинство? И живут они меньше женщин. Статистика. К сожалению.
Я боюсь идти туда
Ну не хотел я писать о старости, и, уж конечно, о все чаще возникающих размышлениях о смерти. Более того, в первоначальной версии публикации этих заметок не было и слова об этом. Один из читателей, по имени Сергей, мой ровесник, прочитав тот, прежний, вариант, даже написал мне:
«Боюсь, что в продолжении пойдет тема об ощущении смерти, которая стала все чаще появляться, и старых друзей, знакомых становится внезапно все меньше и меньше…»
И Сергей оказался прав. Через какое-то время я принял решение, что об этом хоть немного, но все-таки сказать следует. Потому что действительно с возрастом начинаешь чаще ловить себя на мысли и о старости, и о том, что смерть становится уже не просто понятием философским: она все чаще входит в твою жизнь, когда из нее уходят дорогие тебе люди и друзья, – вроде как заставляет присутствовать на репетиции. «Вот, мол, смотри, старик, это будет примерно так. Ты хотел бы для себя что-нибудь изменить в этом прощальном процессе?»
Я, например, помню эти ощущения, когда узнал о смерти близкого мне человека, с которым, увы, так и не успел проститься. Мне тогда было уже почти пятьдесят, он был лет на двадцать старше.
«Вчера умер мой старший товарищ, друг нашей семьи. Александр Васильевич Сагиров. Тот, кто, когда не стало папы, большую часть моей жизни всегда был рядом.
Кто показал мне, мальчишке, как играть в теннис, поставил на водные лыжи, научил стрелять из винтовки, водить машину, ходить в водные походы.
Кто
