зависла в воздухе, и мы все перевели взгляд на девушку, которую я прежде видела перед собой. Она подбежала и заслонила собой Хранителя Мерегейса. Длинные каштановые кудри рассыпались по плечам, на красивом худом лице застыло выражение непереносимой душевной боли.
– Прошу Вас, – взмолилась она, не поднимая взгляд темно-карих глаз от пола. – Мой отец сделал много ужасного. Но сейчас он уже не может причинить никому зла. Прошу вас… отпустите его. Если Вы позволите мне увести его, обещаю, мы больше никогда вас не потревожим.
– Не говори ерунды! – рявкнул Хранитель, обращаясь к дочери. – Если я выживу, то потрачу всю свою жизнь до последнего вдоха, чтобы вырезать всех этих тварей! Давай, Огай, не медли! Или у тебя кишка тонка?
– Папа! – взмолилась девушка со слезами на глазах. Цвет ее и без того бледного лица изменился ближе к зеленоватому.
– Я не могу отпустить его, – ледяной голос принадлежал Джейру. – Мне жаль тебя, девочка. Но я могу только сделать так, что ты не увидишь смерти Хранителя, раз уж он тебе так дорог. Огаям не давали права даже на это, но… мы не такие, как люди.
Джейр занес меч.
Я ударила, или, скорее, сильно пихнула Огая в бок. Пусть немногое, но это было большее, на что я была тогда способна. Лезвие начертило серебряную дугу в воздухе и ударилось о пол, так и не взяв кровавую жертву.
– Не мешайся! – рявкнул Джейр, впившись в меня взглядом.
Тогда я поняла, что так сильно изменилось: ощущения от Огая как будто перемешались с ощущением черного тумана, и теперь это было что-то новое и единое. И это что-то мне совсем не понравилось.
– Джейр, остановись, – воззвала я, выставив руки перед собой, чтобы увести Огая дальше. Возможно, так девушка успеет ускользнуть, если ей, конечно, хватит ума воспользоваться шансом. – Разве этого ты хотел? Разве это то, к чему мы стремились? – от поднимающегося дыма я закашлялась. И почему дым мешал только мне? Другие его как будто не замечали. – Ты же сам говорил: Огаи не такие, как люди. У нас есть понятие чести, милосердия. Джейр, которого я знаю, не стал бы убивать безоружную девчонку. Ты обещал подарить им свободу, но это не свобода!
– Ты понятия не имеешь о свободе! И о том, через что мне пришлось пройти из-за него, – он ткнул в воздухе лезвием, указывая на человека. – Алиса, ты только и знаешь, что отсиживаться в углу! Как ты вообще можешь быть одной из нас? – он зарычал и оскалился. Плохо дело. Я вглядывалась в знакомое мне лицо, но в серебряных глазах больше не было боли и страдания, в них отражалась только ненависть. – Убирайся! Не стой у меня на пути, – прорычал сквозь зубы Огай.
– Я пришла, чтобы спасти тебя! И без тебя не уйду! Мы не бросаем друг друга, помнишь?
– Мне не нужно твое спасение.
– Джейр, послушай меня… Я…
– Не мешайся! – Джейр жестко отпихнул меня с дороги, но я упрямо обошла его и снова встала на пути.
– Ты станешь, таким, как он, если сделаешь это. Прошу, Джейр, вернемся домой!
Я впилась в него
