кошмарный сон. Правда, детка?
Я лишь холодно смотрю на них всех, побуждая негодующим взглядом оставить меня в покое. Они знают, что если ослушаться, будет истерика, поэтому молча выходят.
Я уже привыкла держать всех на расстоянии. Малейшая попытка нарушить его причинит другим кучу проблем и пробудит боль в глубине моей черствой души. Мне не нужно ни того ни другого.
– Сегодня же ровно год… Бедная девочка, – причитает экономка за дверью, думая, что я ее не услышу.
– Заткнитесь! Я не хочу, чтобы меня жалели! – ору я, кидая стакан воды в стену.
Я не бедная, а разбалованная истеричка.
Так и настал очередной гребанный день. Уровень паршивости моей жизни близится к критической отметке. Еще пару событий и датчик взорвется, а всех накроет ударной волной. И черт его знает, насколько эта волна станет губительной для окружающих.
Уже два часа я трясусь в машине на пути к кладбищу Грин-вуд. Холодные капли разрисовывают стекло, выстраивая незамысловатые узоры. И именно сегодня дождь решил поплакать, ветер протяжно позавывать, а свинцовые облака со скорбью понаблюдать. Природе приспичило побыть на подпевках у горя, устроив очередные похороны.
Теперь я не понаслышке знаю, что когда тебе плохо, все вокруг начинает строить декорации к твоей трагедии. Тучи прогоняют солнце, над морем властвует шторм, мрачные лица прохожих появляются на каждом шагу. Да, судьба полюбила надо мной издеваться. Чувствую себя школьницей, которую чмырят занозы-старшеклассницы. Вот сейчас меня явно окунули башкой в унитаз.
Малышка Ив смиренно сидит на заднем сидении, уцепившись в свою куклу и напевая ей какую-то глупую песенку. Она единственная в семье, кто не понял, что толком произошло. Она лишь знает, что ее любимая мамочка уехала в прекрасную сказочную страну и больше оттуда не вернется. Бедная девчушка, ее ждет взросление без материнской поддержки. Ее волос никогда не коснется теплая рука родной женщины, ее переживаний никогда не успокоит мягкий голос. Надеюсь, это не помешает ей стать хорошим человеком, а не той, кого из себя теперь представляю я.
Темно-красные розы, которые она любила, упали на кладбищенскую землю, ставшую ей последним пунктом назначения. Не знаю, зачем я сюда приехала. Что я здесь забыла?! Смотреть туда, где разлагается ее тело; на понурые лица тех, кто решил почтить ее память? Это же добровольное глумление! Все говорят, какой талантливой и хорошей была Мередит Коуэн, но никто и рта не раскрывает, чтобы заметить, как мерзко и подло она поступила. Все знают, но молчат. Показуха.
Стоя отрешенно вдали ото всех, я не плачу, ревет во все горло моя душа. Я не кричу от пустоты, кричат мои трясущиеся руки, сердитый взгляд и учащенное горячее дыхание.
Дождавшись подходящего момента, я незаметно покидаю место вечного упокоения.
Идти по знакомым улицам единственное, что приносит удовольствие. Последний год я часто зависала в Бруклине, сбегая из Верхнего Ист-Сайда. Здесь самые нормальные ночные
