детства очень редко давала волю сильным эмоциям. Будто чей-то неприятный голосок нашептывал, что лишняя радость никому не нужна, тем более родителям. Им просто не интересно.
– Тут не так плохо, – произнесла мама, осторожно перешагивая ямы, – дорога почти не изменилась. Я часто сюда приезжала, когда была маленькая.
– Ты дружила с соседями?
– Да, – Софья улыбнулась, погружаясь в прошлое, – мы с деревенскими девчонками излазили, наверное, все потайные местечки. Раньше тут было многолюдно. Мы ходили в гости, собирались за столом, пели песни. А потом старики уходили, а их дачи стали ветшать и гнить.
– Наш дом тоже?
– Да. Смотри, – Софья указала на заросли деревьев слева, – там стояли три дома, один просто забросили, в другой иногда приезжают летом, а последний вроде продали, да только новые хозяева так ни разу и не появились. С правой стороны, чуть дальше от нашего участка, тоже кто-то жил. Вот и получается, что мы теперь вроде как на отшибе. Дорога ведет к полю, а за ним остальная часть деревни.
Они повернули за угол и впереди забрезжило покрытое высокой пожелтевшей травой поле. Оно сразу не понравилось Лиске. Было в нем что-то чужое, неприятное. Слишком высокая трава, в которой легко потеряться, медленно колыхалась. Чем дольше Лиска вглядывалась в стройные ряды высохших стебельков, тем больше ей казалось, что там кто-то есть. Кто-то большой. Наваждение длилось недолго. Налетевший ветер принес запах сырости и травяного перегноя. Лиска невольно поежилась и ускорила шаг.
Дорога разветвлялась, одна часть уходила к полю, другая вниз к реке.
– Там коров и коз выгуливали, – мама указала на заросший берег, – раньше мостики были, а теперь все заросло. Ох, помню, какую огромную рыбу доставали мужики…
Софья мечтательно вздохнула, словно вновь оказалась в детстве и скакала по согретой солнцем земле.
– Мам, а ты не скучаешь по городу?
Она вынырнула из грез и посмотрела на дочь.
– Немного. Там одна жизнь, тут другая.
– Папе не очень нравится, – заметила Лиска и тут же испуганно добавила, – только ему не говори. Он будет ругаться. Он все время ругается.
– У нас всех непростой период, – Софья дружески потрепала дочь по голове, – а у твоего отца особенно. Подожди немного, все утрясётся.
– Все из-за меня.
– Прекрати, – она опустилась на колени перед Лиской, чем несказанно ее удивила, и положила руки ей на плечи, – ты тут совершенно не при чем.
– Но ведь врач сказал… я слышала… а я даже не помню почему, – Лиска угрюмо уставилась в землю, обнимая Вику.
– Не оглядывайся на прошлое и не думай о плохом. Мы здесь ради тебя. Не из-за, а ради. Чувствуешь разницу?
– Но папа…
– Он на все пойдет ради тебя. Он хороший человек. Все эти перемены… их трудно принять. Нужно время. Вместе мы справимся.
Мама говорила так убедительно
