угодно, но только не человеком. Это открывало громадные перспективы. На краю острова возвышался замок, несколько необычной архитектуры, но очень похожий на средневековые земные замки. Две из четырех башенок стояли наклонно. Никаких антенн, никаких столбов, никаких дорог. Если здесь есть жители, то они летают по воздуху, как и я. Я сосредоточился на одном из окон верхнего этажа.
Вначале я не понял, что случилось. Замок исчез, море исчезло; я оказался на обширной серой равнине, изборозжденной поперечными полосами. Пейзаж был сюрреален: какие-то жуткие каменные формы, впадины и пики здесь и там и все это полностью противоречит закону гравитации. Небо, в основном голубое, состояло из трех блестящих полос. Метрах в десяти от меня виднелась пропасть. И тут я увидел.
Равнина, на которой я оказался, была просто тысячекратное увеличенной поверхностью камня в кладке замковой стены, а я уменьшился до размера пылинки. Нацеливаясь в окно замка, я промахнулся всего на несколько миллиметров. Вот так получилось. Мое желание предельно прижало меня к камню и сразу же сплющило, чтобы прижать еще больше. Но со второй попытки мне удалось передвинуться более или менее плавно. Я снова увеличился и влетел в окно.
Большинство вещей, которые я видел здесь, были неожиданны. Я не думал, что увижу замок, окна, крабов и прочее. Когда я захотел проникнуть внутрь, я предполагал увидеть тяжелые столы, старинные вазы и металлические доспехи.
Возможно, людей. Возможно, чудовищ. Все, что угодно, но не то, что увидел на самом деле.
Комната была просто полна пыльного старого хлама. В основном дерево, хотя попадается и битое стекло. Ничего интересного, кроме двери. Та самая дверь.
Эту дверь я тысячи раз видел в своих снах; эта дверь была знакома мне с самого детства. Толстые деревянные брусья, а по краям она окована мягко блестящей медью. Медные гвоздики, отполированные неизвестно кем. Никаких следов лака или краски. Ни одной пылинки – будто ее протерли специально к моему появлению. Я просто захотел и дверь открылась.
Весь средневековый антураж мгновенно исчез.
Я оказался в большом зале. Без сомнения, это был гимнастический зал. Почти не освещенный. С правой стороны от меня шел ряд широких окон, заложенных снаружи кирпичом. Как ни странно, эти окна все же пропускали немного света, необычного голубоватого света, слегка напоминающего лунный. Потолок был слишком низким, метра три, не выше, и это было единственным, что делало помещение непохожим на настоящий старый заброшенный гимнастический зал. Справа вдоль стены шла длинная низкая деревянная скамья. Все это: и стены, и потолок, и пол, и скамья, было прокрашено многими слоями голубой масляной краски – очень многими слоями – это я определил на ощупь. Вы знаете, как голубая масляная краска выглядит при лунном свете? – она скользко блестит; она была на всем и во всем. Кое-где мусор и обрывки старых газет. Газеты слегка шевелились и шелестели, хотя я не чувствовал сквозняка. Длина зала метров двадцать и дальний конец лишь угадывается,
