черное и белое. Мы называем это унизительно подростковый максимализм, а для них это целая жизнь. Они так видят этот гребаный мир. И это прекрасно, Глеб.
– Чет тебя бомбит, братан. Мы на следующей выходим. Готов?
– А есть варианты?
Кирилл не хотел идти по той улице, где его все еще могли помнить и узнать. Поэтому, они сразу пошли по проулку, на котором когда-то и располагалась психушка. Пригород обрастает новыми коттеджами, как летний лес грибами. Да и с узнаванием привычных мест возникли проблемы. Заветная роща должна была быть как раз за поворотом улицы. Но что если там все перекопали и застроили новыми домами из калиброванного бруса, однотипными. но симпатичными? Кир начинает волноваться и только Глеб, с привычным легкомыслием топает себе, поднимая пыль кроссовками. Город, в котором живут друзья небольшой, но с одной забавной особенностью. У него как будто несколько климатических поясов. Ночью поливал ливень, но до пригорода он, видимо, не добрался, земля сухая и пыль стоит столбом.
Пройдя с пол километра мужчины вышли к той самой роще. Кирилл встал как вкопанный. На него нахлынули воспоминания. Такие яркие, что образы его друзей ожили наяву, и призраками заметались вокруг. Оказывается, он помнит каждый шаг всех, кто тогда был с ним рядом.
– Лаз там, – Кирилл ткнул кулаком с зажатым в ней телефоном в холм недалеко от дороги. Телефон он так и не выпустил из рук всю дорогу, боясь пропустить звонок любимой. Позвони она сейчас, и Кир не задумываясь повернет обратно.
– Ну пойдем. Смотри под ноги. Тут везде торчит арматура, и валяются кучи битого шифера и стекла.
Глеб, аккуратно перешагивая видимые только ему преграды, насвистывает себе под нос какую-то мелодию. То ли нервничает, то ли такой беспечный.
Лазом оказалась дыра метрового диаметра. Было видно, что ее расширили искусственно. Рядом валяется кусок ржавого листового железа. Он выглядит очень подозрительно – подумал Кирилл. И оказался прав. Из глубины ямы послышался шорох. Кто-то выбирается. Ребята от неожиданности замерли на месте. Такого они не ожидали. Киру сразу вспомнились огромные блестящие глаза на черной мохнатой туше.
– Сюда! – Глеб оказался расторопней друга и сориентировался моментально, утащив друга за отвал из битых строительных материалов.
Они неотрывно смотрели на выход, но все равно не успели заметить, откуда появилась груда тряпья, закрывшая собой весь метровый проход. С кряхтением, пыхтением и ворчанием она выбиралась наружу, переваливаясь из стороны в сторону.
Наконец, Это выползло. Перед друзьями предстал старый, грязный и вонючий бомж. Самого отвратительного вида. И запаха. У Глеба, привыкшего к ароматам дорогого парфюма, начались рвотные позывы, а Кирилл не мог отвезти глаз от него. Что-то неуловимо знакомое было в этом бомже.
Пока парни рассматривали старика, тот ловко отряхнулся, взял тот самый кусок железа и прикрыл им вход в нору. Развернулся и замер. Он не мог
