согласен, – с трудом подавляя радость в голосе, выговорил покупатель. – Однако у меня нет с собой всей суммы… – добавил он замешкавшись.
– О, ничего страшного. Давайте оформим покупку в рассрочку, – продавец в ту же секунду исчез под столом и так же быстро вынырнул с ветхой книгой в руках. – Я надеюсь, вы соблаговолите оформить расписку. Я согласен ждать полгода.
Это предложение показалось мистеру Челленджворсу крайне соблазнительным. Он с лёгкостью отдал деньги за первый месяц. Крючковатый, не пересчитав, быстро положил купюры в ящик стола и протянул машинку. Очарованный аптекарь так и не мог отвести глаз от перламутрово-золотой каретки, иначе его бы точно довели до белого каления дурные манеры сухопарого господина, так и не удосужившегося посмотреть ему в глаза за всё время этого необычного разговора.
В этой главе мистер Челленджворс страстно хотел тишины, а получил сразу несколько посланий
Пожалуй, первый раз за всю сознательную жизнь мистер Челленджворс ворвался в гостиную, не повесив аккуратно в прихожей пальто на вешалку. Он был удивлен, озадачен, перевозбуждён. Надо признать, что из его памяти уже почти стерлось то, что поразило сначала прежде всего, – он с трудом описал бы сейчас фигуру старьевщика и решительно не понимал, почему часом ранее почти с содроганием бросал на старика опасливые взгляды. Не сразу вспомнил бы он и место, где располагался магазин. «Вроде бы, и на той аллее, где я всегда иду домой, а вроде, и нет… Ну, и какая разница? Мне там больше ничего и не надо», – размышлял он про себя с несвойственной ему ранее беспечностью. Ход мыслей был, конечно, примиряющий, но тем не менее мужчина места себе не мог найти, и причиной беспокойства была именно машинка. Мистер Челленджворс не мог нарадоваться покупке. Он обхватил машинку руками, ходил с ней из угла в угол, неотрывно нежно смотрел на неё, любовно поглаживал, и всё это с немного глуповатой улыбкой. Он мог бы, пожалуй, дойти до того, чтобы последовать примеру бессмертного мистера Пиквика и бесцельно швырнуть шляпу и очки на пол в припадке гомерического смеха. Наконец, джентльмен решил всё-таки прекратить бессмысленную прогулку по комнате и положил пишущую машинку на дубовый стол с зеленым бархатом – аптекарь копил деньги на этот предмет интерьера три года, методически откладывая фиксированную сумму и не позволяя себе поблажки ни на один месяц. Это была его персональная желанная дверка в ярмарку тщеславия. И его ничуть не смущало, что в комнате немного потрескалась штукатурка, а на полу можно было заметить непривлекательные трещины. У него был стол, дубовый стол! И с зеленым бархатом! Мистер Челленджворс от одной этой мысли становился как будто бы шире.
И вот теперь на его священном дубовом столе стоит эта великолепная машинка. Как она переливается! Какие оттенки цветов, какая богатая огранка! Мистер Челленджворс представил себе золото, много золота… Драгоценные камни, изумруды, алмазы… Он и сам не понимал, как вдруг всё резко закружилось перед глазами. Он как будто грезил наяву.
–Так! – раздался
