издыхании стал бормотать про себя. Он не молился. Он ругался, кричал. Всей своей душой отец Уильяма ненавидел янки и в тот момент ненависть эта достигла своего апофеоза… А сейчас один из янки стоял рядом с Дэвисом младшим и вместе с ним смотрел на мертвое и уже поледеневшее тело.
– Не могу сказать, что мне приятно познакомиться, мистер МакГроу. Уильям Дэвис. – мужчина протянул руку, на мгновение отвернувшись от трупа, – Эта женщина была мне матерью.
Уильям был в ярости. В ярости и растерянности. Он не представлял, что будет делать дальше, сейчас же оставшись в полном одиночестве. Его большой дом будет постоянно напоминать мужчине о родителях, постоянно говорить о том, что кто-то здесь был. Дом с привидениями… надо же, казалось, такое бывает лишь в сказках для детей… Нет, не дом. Целый город. Город, полный призраков. Черт возьми, это звучало бы весьма неплохо, будь Дэвис в парке аттракционов где-нибудь в Европе. Но он находился в гораздо менее жизнерадостном месте.
– И что теперь, Док? – вполголоса произнес Уильям, не отрывая взгляда от повернутой в его сторону головы женщины, – Что будет теперь, когда она пролежала здесь целую чертову ночь?
Дон лишь молча кивнул и пожал протянутую руку, сглотнув накативший к горлу комок. Что он мог сказать сыну, потерявшему мать? Какие-то ненужные слова сочувствия вертелись на языке, но и те показались Дональду фальшиво-приторными. Молчание показалось ему лучшим способом выражения своего соболезнования. По протоколу, он должен был допросить мужчину и указать на него шерифу как на первого подозреваемого, но что-то подсказывало ему, что это было лишним. Дон вообще предпочитал не лезть в эти уголовные юридические тяжбы, лишь исправно выполняя осмотр тел и вскрытие тех, чьи останки не несли на себе признаков насильственной смерти. Однако, без формальностей обойтись не вышло.
– Я заберу ее в участок и произведу там подробный досмотр, и отдам честь бюрократическому маховику… Заполню свой отчет и передам шерифу. Если у него не возникнет вопросов, тело отдадут вам, и вы спокойно воздадите ему все положенные почести. – Ему вдруг сильно захотелось поскорее сделать отчет и отдать бедную мать скорбящему сыну поскорее. Дон был так далек от своей, и от одной мысли, что он не сможет бросить горсть земли на крышку ее гроба, ему стало тошно. И еще тошнотворнее было бы, если перед тем, как упокоиться, ее бренные останки трогали чьи-то, пусть и умелые, руки. Нужно было перестать об этом думать. Голубые глаза Дона зацепились за ремингтон, зажатый жертвой в предсмертной судороге. Док прищурился, смотря уже на сына, наклонив голову набок. – Когда вы видели мать в последний раз, мистер Дэвис? Откуда у нее этот ремингтон? – «Что терзало ее так сильно, что она взяла на душу такой грех?» – Какие у вас были отношения? Она говорила вам о том, что беспокоило ее в последнее время? – МакГроу вдруг показалось, что он вскрыл какой-то больной нарыв
