затем дерзко переметнулись на тонкую бархатистую шею, соскользнули на полуоткрытую грудь…
Она подалась ему навстречу, и вот уже их влажные губы с жадностью впились друг в друга.
Однако эту интимную сцену, к обоюдной досаде, прервал стук в дверь. Они отпрянули в разные стороны.
– Извините, пожалуйста, я только хотела спросить, нет ли у вас случайно географической карты? Свою я забыла дома, а Тима просит, чтобы я показала ему некоторые страны. – Репетиторша, застав их в объятиях, была явно смущена, а потому говорила с низко опущенной головой.
«Деревня!» – воскликнул про себя Игорь.
– Случайно карты у меня нет, – сухо обронил он. – И потом, мне кажется, что время уже довольно позднее, вы уже и так прихватили лишние часы, – добавил он, давая понять, что пора ей убираться восвояси.
– Да вы не волнуйтесь, – принялась уверять его извиняющимся тоном Лиза, – мне за лишнее время денег не надо. Это я так, добровольно! – с виноватым выражением она тихо прикрыла за собой дверь.
Игорь пожал плечами, не зная, что и сказать. Адель же задумчиво произнесла:
– Да, девица довольно странная. Вы не заметили, что у этой провинциалки на одном сапоге оторвалась подошва?
– Думаю, что она будет находкой для моего сына, – усмехнувшись, проговорил он, – Тимка привязался к ней с первого раза, она наверняка подтянет его по математике. А ещё их, оказывается, роднит то, что они оба грезят путешествиями!
– А откуда, интересно, у вашего сына такая страсть к путешествиям? – с удивлением спросила она. – В наше время дети едва ли не с пеленок мечтают совершенно о другом. Как, например, разбогатеть, стать звездой шоубизнеса.
– Дело в том, что мы с Ларисой воспитываем детей в несколько другом духе, вот у них и увлечения особенные, не вписывающиеся в это меркантильное время, – в голосе Игоря сквозила гордость. Впервые в разговоре с ней, он упомянул о своей жене, причём, в настоящем времени.
Видимо, Адель это неприятно кольнуло, она мгновенно замолчала и сделалась холодно-неприступной, а вскоре сухо попрощалась.
После того, как семью Быстровых стала посещать молодая репетиторша, имя её не сходило с языка восторженных детей. Только и разговоров у них было, что о ней. Особенно усердствовал в этом плане Тимур. С ним вообще за последнее время произошла удивительная метаморфоза.
Куда исчезла замкнутость, присущая ему после исчезновения матери. Он стал гораздо живее и подвижнее, а, главное, чему порадовался отец, сын заметно подтянулся по математике, и в это, разумеется, внесла существенную лепту его домашний педагог.
Скупая на похвалы математичка однажды при встрече со старшим Быстровым с довольным выражением на лице бросила реплику:
– Ну вот, может же ваш сын хорошо учиться, если захочет! – и многозначительно добавила:
– В дальнейшем
