через решетку.
– Вот что ты про меня знаешь, – бросил он через плечо, – кроме того, что я обучался в Дурнхаре?
– Что до нашей встречи ты никогда не спал с женщиной…
Это было чистой правдой. Настолько чистой, что Эколт покраснел от стыда.
– А кроме этого? – смущенно пропищал он.
Вендурт пожал плечами и улыбнулся.
– Вот именно. Это мы и должны исправить, если хотим доверять друг другу…
Доверять. Для Амеона это слово значило слишком много. Он уже потерял друга, которому доверял и который, как ему казалось, мог довериться сам. Повторить подобную ошибку недопустимо.
– Хм, – Венд оскалился и тоже приподнялся с койки. – Хорошо, тогда ответь: как тебя отдали в цитадель? Послушники цитадели все сироты, если я не ошибаюсь… – Вендурт откашлялся, прикрывая рот. – Ты ж вроде не из худой семьи?
– Ты так решил из-за фамилии? – вставил Д’Олса. – Она так-то и у меня имеется, но моя семья не шибко богатствами раскидывается…
– Да, не из худой, Венд… – Эколт отрешенно пялился на нацарапанные узниками надписи стены. – Не знаю, – внезапно ожил он, – хочется верить, что для родителей иного выбора не было. Я помню только, как меня забрали, и как мама плакала, а что дам дальше… Один только Владыка в курсе дела – я предпочитаю не лезть в эти дебри.
– Почему?
– Толку нет: сколько не пытайся – ответа не найдешь.
– А жив ли твой отец… – заинтересовался даскиец. – Матушка?
– Надеюсь, да. Но в Рейбенгард мне пока не попасть…
– Так значит, – изумился Венд, – ты из столицы?
– Да… А ты, Мутаро, – Амеон перешел в хилое наступление. – Расскажи о своем пути.
– Я-то? – даскиец радушно улыбнулся. – Я поступил в дозорные, чтобы помогать матери – после смерти отца ей стало трудно вести портовую торговлю в одиночку, и я решил хотя бы не быть для нее обузой. Попробовал сделать что-то самостоятельно.
– Она сама ведет торговлю? – Венд изумился еще больше. – Разве женщинам позволено владеть имуществом?
– Даскийцы испокон веков поддерживали равенство полов.
– Все-то ты знаешь, Ами! А как с девками таскаться, так боишься!
Романтик залился румянцем и потупился вниз, скрестив запястья на поясе.
– Мутаро, – спросил Вендурт, – а чего же мать тебя к себе не пристроит?
– А-а-а, – островитянин махнул рукой. – Мне не по вкусу заполнять накладные на товары. Да-к еще ж надо обладать чутьем торговца: где бархат и шелк купить подешевле, а в каком городе продать сукно подороже. – Д’Олса рассмеялся. – А я только копьем махать научился!
– Не разбогатеешь одним копьем… Только если в лорды или князья податься, смекаешь?
Эколт расчесал белесый пушок щетины:
– Не понимаю разницы между этими титулами, честное
