Ты отрубил ему руку. – С ужасом вскричал второй.
– Во многих странах за воровство отрубают конечности, считай, что над ним свершился справедливый суд.
Второй из налетчиков поднял раненого и быстро увел прочь.
Гофман подошел к девушке и протянул ей кольцо:
– Это Ваше.
Заплаканная девушка взяла его:
– Как мне благодарить Вас? Вы оказали мне огромную услугу, ведь это кольцо – последняя память о моей матушке
– Я глубоко соболезную Вам.
– Ничего, все в порядке. Так, что Вы хотите?
– В качестве благодарности ответьте всего на один вопрос.
– Я слушаю Вас.
– Почему Вы меня избегаете?
Девушка поникла, но спустя пару мгновений сказала:
– А, что Вы от меня хотите?
– Если быть честным, Вы мне приглянулись.
– Простите за мою дерзость, но я тоже хочу быть с Вами открытой – я это поняла.
– Вы решили избегать меня, потому что я вам не понравился?
– Дело далеко не в этом, быть откровенной, вы тоже мне приглянулись, но я знаю весь сценарий, который произошел бы с нами. Вы просто впустую потратили бы свое время.
– Почему же?
– Да потому что Вы католик, а я православная христианка, и я воспитана своею матерью так, что для меня муж может быть только таким же, как я. Вы сказали мне, что можете помочь найти папеньку, и тем самым дали мне надежду, но я боюсь, что теперь Вы откажете мне, и я останусь одна с моим горем.
Кристиан улыбнулся, Анна заметила это:
– Почему вы улыбаетесь?
Выдержав паузу, он произнес:
– Я православный, Анна.
– Что? Но Вы же прусак.
– Моя прабабка была из Болгарии, а там исповедают Православие, и крещен ею Христианом, что от греческого «Христианин».
Девушка молчала, она была ошарашена услышанным. Тишину прервал Гофман.
– Давайте забудем прошедшие дни, и завтра погуляем вместе?
Девушка улыбнулась:
– Я приму Ваше приглашение!
Гофман был сказочно рад.
Днем следующего дня они действительно встретились в Летнем саду. Вокруг ходили прохожие, дождь (который начался неожиданно) капал на молодых людей и давал приятную свежесть. Солнце почти не выглядывало из-за тучи, но на улице было весьма тепло. Анна узнала его как человека романтичного, а с ней у него пропал страх, который овладел им с момента предательства Эльзы. Он читал ей стихи Генриха Гейне на немецком языке, а она с большим интересом слушала его, хоть не понимала ни слова.
Он был счастлив, что, наконец, смог разорвать цепь непонимания; он наслаждался каждой минутой с ней, признаваясь самому себе, что с каждой из этих минут она нравится ему все больше и больше.
Сама
