со вздохом нашел дверную ручку, потянул ее и заглянул в слабо освещенные покои. Увидел место на полу, где мы с Бриенной вытерли пыль, чтобы полюбоваться цветными плитками. Комната казалась мертвой, пока в нее не ступила моя бывшая ученица. Казалось, это Бриенна здесь как своя, а не я.
Я вошел в спальню, и тут же мне в затылок ударилась горсть камешков.
Сердито развернувшись, я успел заметить, как за покосившимся шкафом исчезают бледные ноги и копна растрепанных волос.
– Я не причиню тебе вреда, – сказал я. – Выходи, я видел, что у тебя кровоточит ступня, и помогу.
Я сделал несколько шагов и остановился, ожидая, что незнакомец выйдет. Он не появился, тем самым вынудив меня сделать еще шаг.
– Я Картье Эварист.
Поморщившись, я осознал, до чего естественно вырвалось это валенийское имя.
По-прежнему никакого ответа.
Я еще немного приблизился к тени за шкафом…
– Эй! Ты кто?
Я наконец добрался до шкафа и опять был встречен камнями. Песок попал в глаза, но мне удалось схватить тощую руку. Нарушитель сопротивлялся, сердито ворча. Я поспешно вытер с глаз пыль, чтобы рассмотреть щуплого мальчишку не старше десяти лет с россыпью веснушек на лице и свисающими на глаза рыжими волосами.
– Что ты здесь делаешь? – спросил я, пытаясь справиться с гневом.
Мальчишка плюнул мне в лицо.
Собрав остатки терпения, я вытер плевок и опять посмотрел на мальчугана.
– Ты один? Где твои родители?
Он приготовился плюнуть опять, но я вытащил хулигана из-за шкафа и усадил на провисшую кровать. Он был в лохмотьях, босой, одна нога по-прежнему кровоточила. Он не смог скрыть боли, когда на нее наступал.
– Ты сегодня поранился?
Я опустился на колени и осторожно взял его ногу. Малыш зашипел, но позволил осмотреть рану. В ступне застрял осколок стекла, отчего и текла кровь.
– Надо наложить швы, – осторожно сказал я. Отпустив лодыжку, я остался на коленях, глядя в его встревоженные глаза. – Хм, мать или отец будут по тебе скучать. Почему ты не говоришь, где они? Я отвел бы тебя туда.
Мальчишка отвернулся и скрестил тощие руки.
Я так и думал. Сирота, обосновавшийся на руинах Брая.
– Тебе повезло, я умею зашивать раны.
Я поднялся на ноги и снял с плеча дорожную сумку. Достал кремень и зажег несколько старых свечей, затем извлек шерстяное одеяло и медицинский мешочек, без которого никогда не путешествовал.
– Ложись сюда, я займусь твоей ногой.
Мальчишка был упрям, но, вероятно, боль его вымотала. Он приковылял и, как я и просил, улегся на одеяле. Его глаза расширились, когда он увидел хирургический пинцет.
Я нашел пузырек с обезболивающими травами и высыпал остатки в фляжку с водой.
– Вот, выпей. Это уменьшит
