свернула влево и через ярдов сто подъехала к приземистому бежеватому домику. Навес, тянувшийся по всему фасаду, поддерживался пятью квадратными колоннами. Кроме входной двери с левого края, на фасаде имелись два больших деревянных окна с облезлой краской. Ограждением маленькой армянской вотчины служил черный стрельчатый забор, покрытый с боковых сторон густо растущими вьющимися цветами.
– Мы дома, – объявила Диана.
Узкая дорога была застроена стоящими в ряд жилыми одноэтажками, тянущимися в два ряда по обе стороны улицы. Несколько машин покоились на дороге, другие стояли взаперти за ограждением. Вся улица дышала тишиной и умиротворенностью. На тротуарах стояли зеленые и черные, набитые доверху мусорные баки. Диана выудила миг, когда отец и Эдди парковали машину в гараже, и жестом подозвала Манукянов.
– Мы поселились сюда, думая, что будем жить в тихом пригороде, – таинственным шепотом сказала она. – Родители очень жалеют, что не познакомились с городом поближе прежде, чем вложили все деньги в этот дом.
Оба с пониманием кивнули.
– Проходите, дети мои! – торжественно велел Эдди, отворив дверь. Жилище Назарянов представляло собой скудно обставленную гостиную, соединенную с кухней. Здесь находилось лишь самое необходимое – обеденный стол, заставленный стульями, маленький диван с низким столиком напротив телевизора. За гостиной узкий коридор вел в две спальни. Вся мебель была белого цвета и сверкала неоспоримой чистотой. Миссис Назарян приветствовала гостей с радушной улыбкой. При первом взгляде стало ясно, у кого Диана переняла черты лица. Те же темно-карие глаза, правильный овал лица, мягкий взгляд и теплая улыбка. Диана кинулась в объятия матери, расцеловала ее и представила друзей.
– Можешь представить, они тоже жили на Московяна! Возможно, мы вместе играли. Папа вспомнить не смог. Может, ты можешь?
Миссис Назарян долго щурилась, водила пальцами по подбородку, пронизывала Манукянов напряженным взором и в итоге сдалась.
– Вы голодны? Идем за стол, я приготовила фахитос и булочки с подливкой. Между прочим, сегодня день Колумба.
– Пусть девочки ужинают. Мы с Максом не голодны, – спешно вставил Эдди.
– Почему это Макс не голоден? – нахмурилась мать.
– Мы пойдем гулять, а когда вернемся, хотим выпить листовой чай. Вы пьете дома листовой чай?
– Нет, – признался Макс. Он был не меньше миссис Назарян озадачен резкостью друга. Мать, однако, не подала виду.
– Ты пригласил друзей познакомить с нами или своей обожаемой улицей? – порицательно спросил отец, приступивший к ужину.
– Мы сами решим, что нам больше нужно прямо сейчас, – бросил Эдди и кивком позвал Макса к выходу.
– Миссис Назарян, я правда не голоден, – виновато произнес он и попятился к выходу. Кристина обжигала его неодобрительным
