двухэтажной квартиры – они давно уже облюбовали себе закоулок под лестницей, там и устраивают свои маленькие пирушки – мачеха по секрету от родного отца подкармливает мальчиков, как может. Иной раз он застает их за этим преступным занятием, тогда вспухает скандал, детей отправляют в их комнату, Рина уходит плакать на кухню, глава семейства запирается в кабинете. А через пару часов выходит с примятой диванным валиком щекой и обиженным тоном требует чаю. Жизнь возвращается в берега.
Увы, хрупкая семейная конструкция длилась недолго. То ли из-за того, что однажды молодая жена ненароком разбила сахарницу из сервиза, то ли любящий папаша заметил, что сыновья бегают за мачехой, как хвостики, только он закатил вселенский скандал с рукоприкладством, и Рина в чем стояла вернулась к маме. Хорошо, что работу не бросила!
Было это ранней осенью, только начался учебный год, мальчики пошли учиться. Дорога в школу и особенно обратно вела их мимо кондитерской, они всякий раз забегали к бывшей мачехе поздороваться, рассказывали про свою невеселую жизнь, и она всякий раз покупала им по шоколадке. Товарки по кондитерской сочувственно качали головами:
– Тебе бы своего такого завести!
– Я попробовала, завод оказался какой-то негодный, – отшучивалась Рина.
А однажды разоткровенничалась:
– Я даже к врачу недавно сходила провериться. Так сказали, что у меня детей не может быть, что-то там не так устроено. Если бы мог быть ребенок, я бы от мужа не ушла, все бы стерпела.
И когда спустя месяц-полтора все вокруг стали замечать, что Рина как-то удивительно похорошела и пополнела, она искренне удивляется вместе с подругами:
– Наверное, потому что кукурузы много ем, она такая теперь вкусная, спелая, так бы и грызла целыми днями.
Но все оказалось на редкость тривиально. Вскоре после Нового года сын родился, назвали его красивым именем Эмиль, но все подружки Рины звали младенчика не иначе, как Кукурузой. Мальчик рос красивый и смышленый. В том же году у него появилась сестричка – Фирочка к весне родила дочку, назвали Линой. Жили в одной квартире, бабушка была на двоих одна, и как-то так получилось, что было у этих двоих детей по две мамы – каждая кормила грудью обоих, гулять возила обоих, одежки и игрушки покупала обоим.
С отцами оказалось сложнее. Рина никогда не препятствовала Вороновскому, он мог приходить к сыну, сколько захочет. Только он не захотел нисколько. Старшие его мальчики по привычке прибегали иногда в кондитерскую, пока братика возили в коляске, бывало, подходили посмотреть на него. Но понемногу стали появляться все реже, а потом и вовсе забыли Рину. Может, их отец нашел другую женщину, а может, просто подросли.
Так что в семье, похоже, оказался как бы один отец на двоих, а вскоре и на троих (спустя неполный год после смерти средней из трех сестер Фирочка родила вторую дочку, назвали, как водится по обычаю,
