и подчеркнуто-вежливыми.
Уже провожая меня к такси, Терри спросил:
– Лорен, скажи, ты смогла бы жить в Лондоне? – он сделал это без привычной усмешки, а обычным, участливым тоном.
Трудно было не обратить внимание на то, что он перешел на «ты».
– Только если мне некуда было бы вернуться, – отшутилась я.
Внезапно в моей голове тоже созрел вопрос.
– Можно кое о чем спросить?
– Да, – посмотрел на меня Терри глубоким, чуть ожившим взглядом. Или я выдавала желаемое за действительное?
– Откуда ты узнал мой возраст? – выстрелила я, тоже перейдя на «ты».
– Об этом упоминала твоя тетя, – простодушно ответил Терри.
Забравшись в такси, я подумала, что вечер прошел весьма продуктивно. По крайней мере, в моей цепочке появились новые звенья. Все лучше, чем тупик.
Размышляя о странном знакомстве покойной тетушки и Терри Лонгфорда, вернувшись в квартиру Шарлот, я первым делом стала набирать номер мистера Тэлбота. Пока ждала ответа, в голове все никак не могли ужиться два утверждения: первое – что Лонгфорд был едва знаком с тетей, второе – что он знал мой возраст. Конечно, он был сказочно мил, будто рассказывая все, что знает. Но исчерпал ли он своим рассказом все, чем мог располагать? Чем легче добыча идет мне в руки, с тем большим недоверием я на нее смотрю. И на данный момент личность Лонгфорда буквально захватила мое всепоглощающее внимание.
– Слушаю, – прохрипел в трубке знакомый голос Тэлбота, поднявшего трубку.
– Добрый день! Вас беспокоит Лорен, племянница миссис Рид.
– Чем я могу быть вам полезен?
– Я бы хотела узнать, что вы знаете о знакомстве тети и Терри Лонгфорда? Она вам рассказывала что-нибудь?
Когда молчание в трубке стало неприличным, Тэлбот ответил:
– Я понятия не имею, кто этот человек, о котором вы меня спрашиваете.
Мое удивление перешло в негодование. То есть как не имеет понятия?!
– Простите, мистер Тэлбот, но вы мне сами рассказали о нем, – постаралась я вежливо указать на это странное недоразумение.
Ох уж эта старческая память!
– Еще раз вам повторяю, я не знаю и не знал никакого Лонгфорда! – уже более настойчиво сказал старичок, который перестал казаться мне милым.
– Снова извините. Но если вы вдруг вспомните, то не могли бы сообщить мне? Я была бы вам очень признательна.
– Ты совсем меня не слушаешь, противная девчонка! – закричал Тэлбот. – Я знаю, что стар. Но еще в своей памяти! Так что лучше оставь меня в покое!
Слушая раздавшиеся гудки, я поняла, что, наверное, переусердствовала в своем желании дознаться правды. Но неужели мой вопрос чем-то его оскорбил? Он так сильно рассвирепел, что едва ли захочет возобновить наше знакомство. Тонкая ниточка порвалась у меня в руках. И виновата
