к чему-нибудь приведёт, но Кристине об этом не говорю: кажется, ей очень нужно пристроить куда-нибудь щенков, и мне не хочется её расстраивать.
В кабинет заходит козёл. С козлами такое часто бывает: заходят, куда их не звали, мотают головами, бьются рогами о стены, истошно блеют и ни за что не желают быть пойманными. Козлы – вестники анархии, они совсем отбиваются от рук там, где перестают воспитывать детей и поливать розовые кусты под окнами. Они выведывают обстановку, а после – перепрыгивают заборы и убегают. Искать их бесполезно: козлы уходят не в лес, а прямиком в преисподнюю, чтобы рассказать Дьяволу о том, какие люди готовы к его пришествию, и где они живут. Но эти люди обычно не ждут ни пришествия Лукавого, ни возвращения блудного жиотного, потому как думают, что козла загрызли волки.
Возможно, именно один из наших козлов поведал Сатане о самом моём существовании и о том, что я, видимо, подхожу на роль королевы. Хотя лично я за собой никаких склонностей к анархизму не замечала.
С котами дело обстоит иначе: если в аудиторию заходит кот, то он делает это не случайно и даже не по причине праздного любопытства – у котов причин много. Некоторые приходят слушать лекции – за девять жизней они скапливают достаточно знаний, чтобы после переродиться сразу в академиков. Другие на самом деле – фамильяры и не хотят оставлять своих хозяев – а в том, что ведьмы и колдуны среди нас есть, я не сомневаюсь: в большей степени это относится к тем, кто разбирается в лекарственных растениях, фармакологии и украдкой выносит из корпуса анатомии влажные препараты. Третьи же преследуют простую цель понежиться на тёплом подоконнике, быть поглаженными, почёсанными за ухом и угощёнными колбасой из чьего-нибудь бутерброда.
Несмотря на то, что кошки – как фамильяры, так и обычные – частенько околачиваются возле ведьм, а те в свою очередь подчиняются непосредственно Дьяволу, между Лукавым и кошками по-прежнему остаётся огромная пропасть. Подчиняться они не станут – слишком свободолюбивы – поэтому котам я доверяю больше, чем козлам, и меньше их опасаюсь.
Но рыжий кот, до того тыкавшийся мордой мне в ладонь, очевидно, не знает, что ему не положено подчиняться: он в один прыжок пересекает стол, другой – вскакивает козлу на спину. Козёл разворачивается, уходит.
Все дружно смеются над этой сценой. Мишка Подпевайло срывается с места, хватает телефон и, на ходу включая камеру, бежит за козлом в коридор. Над Мишкой тоже смеются. А мне становится как-то не по себе.
– Бесовщина, – только и говорю я. – Первое Знамение…
Нет ничего странного в том, что Первое Знамение я расположила после Второго – тут ведь замешан козёл, представитель известных анархистов, а со счётом у них у всех проблемы. Где-то вдалеке слышится блеяние и мишкин мат.
***
О престиже разного рода профессий и организаций можно спорить. Кто-то утверждает, что главное в работе – уважение со стороны окружающих, другие говорят, что деньги важнее, третьим
