лихо, но после энергичного рукопожатия как-то вдруг быстро и неприлично загрустил и, склонив голову набок, со скорбным видом, словно отец на блудного сына, уставился на подтянутого и хорошо отдохнувшего за ночь Плахова.
– Ну а если повеселее, – не очень-то вежливо прервал затянувшуюся паузу Плахов. – Или похороны уже начались?
Интеллигентное лицо Косарева оживилось:
– Однако, вы гораздо интереснее, чем о вас рассказывают, – высоким, жеманным голосом произнёс он.
«О господи, – мысленно охнул Плахов, – этого ещё не хватало!» Но на всякий случай всё же поинтересовался:
– Понадобились денежки на благие дела?
Скорби в глазах господина Косарева заметно поубавилось. Откинувшись на спинку кресла, он добродушно хрюкнул:
– Признаюсь, отправляясь на встречу с вами, я на такое взаимопонимание и не рассчитывал.
– И правильно делали, – сказал Плахов. – Я успею вам разонравиться ещё до того, как закончится наша беседа.
На этот раз Косарев хрюкнул чуть сдержаннее:
– Полагаю, что мы всё же полюбим друг друга, – с неприятным смешком отозвался он. – Такой, как вы, и такой, как я, просто созданы друг для друга.
– И во сколько же эта любовь мне обойдётся? – спросил Плахов, уже начиная понимать, к чему клонит клиент.
– В триста тысяч, – всё ещё борясь со смехом, сообщил Косарев.
– В год?
– В месяц.
Теперь наступила очередь смеяться Плахова:
– Иными словами, вы предлагаете мне работать бесплатно?
– Ну что вы, – интеллигентно возразил Косарев, – работать на дядю, кто ж на это согласится? Исключительно личная заинтересованность.
– А где же тогда я возьму ту сумму, о которой идёт речь?
– Там же, где и всегда: из прибыли.
– А прибыль?
– Наверное, так и должен держаться настоящий предприниматель, – одобрительно заметил Косарев. – Скромно и с лёгким налётом наивности. Но, к сожалению, мы знаем о финансовом положении вашей фирмы всё с точностью до копейки.
«Интересно, кто сдал, банковские, налоговая или свои?» – подумал Плахов.
– И потом, не на ветер же вы их выбрасываете? То, что останется, тоже ведь надо будет кому-то охранять.
– Мысль новая, как развалины Колизея, – без энтузиазма отозвался Плахов.
В весёлых глазах Косарева зажглись недобрые огоньки:
– Но зато насколько актуальная, верно, ведь?
– И когда вы рассчитываете эти тысячи получить?
Впервые за время разговора лицо Косарева стало серьёзным:
– Сейчас, после обеда будет уже дороже.
– А где гарантия, что меня не берут на понт?
– У меня за пазухой.
– Кто там чего только сегодня не носит, – буркнул Плахов.
Косарев с видом недовольного папаши («ох уж эти мне детишки») сунул руку под полу пиджака и неторопливо продемонстрировал
