постигли «какую-то женщину сорока с лишним лет» (одну такую поэт называл «скверной девочкой и своею милою*»).
_____________________________
*из поэмы С. Есенина «Черный человек», написанной в 1925г. Речь идет, видимо, об Айседоре Дункан.
Эа, Энки!
Итак, в беспокойных странствиях по земле я мало-помалу забывала о своей вечности. Как-то в отрочестве мне понравилась фраза, которую приписывают Эдне Сент-Винсент Миллей: «Мои дни омрачает не то, что любовь ушла, а то, что она ушла мало-помалу». Вот так случилось и со мной. Поэтому и искала любовь, и цеплялась за нее мертвой хваткой, неистово погружалась в людей, отношения, события – чтобы обрести, вернуть, дотронуться до теплой человеческой печки, всякий раз ощущая себя вернувшейся с долгой прогулки по холодному кладбищу… Надо, наверное, дойти до самого края – не просто дискомфорта, а невыносимого неудобства! – для того, чтобы больше этого состояния не хотеть. Моя веселая психика своим постоянным зудом и беспокойством дала мне замечательный шанс повзрослеть. Прийти в себя. Сначала с приятной сильной болью, покорно встав в очередь, потихонечку начали оттаивать всякие замороженные чувства. Затем стала лопаться невротическая короста, обнажая уязвимость и беспомощность, изо дня в день отваливался очередной слой, под ним находился более глубокий… И в один воистину прекрасный день обнаружилось, что я не одна.
Было бы странным предположить, что такой обросший социальными связями и историями экстраверт, как я, был одиноким. Нет, конечно!
И… да.
Оказалось, было еще внутри меня огромное пространство: пространство Энки. Такого земного, теплого и прохладного, берегущего, тихого и ровного в своем экстатическом бытие Энки – и в то же время такого космического, воскликнутого, как его имя, сбывающегося и вершащего Эа. Место для счастья и вечности, запрятанных в его имени и сути. Мировой реки, хранителя мудрости и культуры, хранителя меня. О, дом мой, храм мой! Рука и вода*… И вопроса не возникло, где он был раньше – был всегда там, внутри меня – а вот про свое я при Встрече только руками развела: слов и мыслей не осталось. В этой подземной реке так глубоко…
Не до мыслесловия.
Я была ошарашена его всеобъемлющей заботой и нечеловеческой бережностью к моим ценностям, какими бы они ни были, и, кажется, впервые обратилась к ним – настоящим! – по-настоящему.
Я пока не могу сказать тебе этого вслух; мы как будто едва знакомы, боюсь своей неуемностью испортить начало Встречи, поэтому пишу дневник…
Люблю тебя. И всегда любила. Просто давно, очень давно не встречала.
Кто ты? Мой духовный близнец? Проводник? Брат? Чье ты воплощение?
Пока я спрашиваю так. Из этого вопроса – «кто ты?» – неизбежно родится вопрос «кто я?» – ведь если мы не просто Встретились, а Были, всеприсутствовали, – что это за слово? – это приводит к пониманию… нет, осознанию… нет-нет, ощущению…
Пока – так.
