превратилась в грязно-травяную. Почему метр восемнадцать так мало для человека? «А вот если бы таракан был метр восемнадцать?» – подумала Таня и поежилась.
Она стояла на улице – семь красных светофоров. Сколько это в минутах, она не считала, да и запуталась бы, если б начала считать. На ее первое первое сентября папа обещал подарить часы: белый циферблат, большие цифры с хитрыми завитушками и три золотые стрелочки. Эти часы стояли в самом центре на второй полке в часовом магазине на углу Малышева и Вайнера. Они с папой заходили туда дважды, и один раз Таня даже их примеряла. Папа помог застегнуть кожаный ремешок в пупырышках, и Тане показалось, что ей на руку прилетели мыльные пузырьки.
В июле, когда Таня с папой возвращались с рынка, папа спросил, чего она хочет. Только папа мог Таню об этом спросить. Мама всегда сама решала, чего хочет Таня, а бабушке было некогда: бабушка смотрела сериалы, разговаривала по телефону с тетей Клавой и каждый вторник на весь день уходила в собес.
– Я хочу домик для Барби, с большой кухней, холодильником с двумя дверцами и едой на каждой полке, а сбоку бутылки с газировкой и вишневый сок.
– Но у тебя же нет Барби.
– Зачем она мне! Я буду жить в этом домике сама! Я ниже Пети, Наташи и даже Гали, а она вообще только в садик пошла, а мне уже в школу.
– Дай-ка я измерю тебя, ты определенно подросла.
Папа поставил ведро с картошкой на тротуар, положил одну руку Тане голову, другую на землю. (Мама говорила, что у Тани слабые руки, поэтому с рынка Таня несла только красную корзинку с тремя десятками яиц. Она любила перекладывать их в гудящий холодильник «Мир». Холодильник не хотел открываться, и Таня двумя руками тянула на себя похожую на крючок ручку. Таня загадывала: ни одно яйцо не треснуло, значит, все будет хорошо. И если «все было хорошо», довольная хлопала железной дверцей.)
– Ровно метр восемнадцать, ты подросла на три сантиметра. Для молодой барышни это вполне достойно.
– Метр восемнадцать – это достойно, – повторила Таня.
Раньше папа раз в месяц по воскресеньям делал зарубки на двери, проводил по линейке черточку, и они вместе с Таней вычисляли, насколько она подросла. Но потом мама сказала, что Танины с папой художества все портят, и дверь покрасили.
– Слушай, а может, ты хочешь часы, а, Тыква?
– Я не тыква, я вишенка, – пробурчала Таня. «Какая я ему тыква!»
– Представь, как элегантно на твоей руке будут смотреться часы, будешь всегда знать время и никуда не опоздаешь.
– Э-ле-ган-тна, – повторила Таня. Это слово ей очень понравилось, и старая мечта выскочила у нее из головы. – Хорошо, папа, берем часы. Только чтоб обязательно тикали!
А в августе… В августе мама плакала.
Таню поселили у тети Клавы. Тетя Клава и Танина бабушка учились вместе в школе. У тети Клавы не было телевизора, только книги на стенке. Она жила с кошкой, спала на старом ободранном коричневом диване с вмятиной по центру. Таня спала на двух стульях. Она хотела, как кошка, свернуться калачиком, но только больно упала. На третий день приехала Танина бабушка с зеленой соседской раскладушкой.
– Как ты ее довезла, эту огромную раскладушку? – не могла понять Таня
Тетя Клава жила на другом конце города.
– Легко, Танечка.
В семь утра тетя Клава шла на кухню – варить бульон. Для Тани этот бульон был как месяц без мультиков. Маслянистая жижа с утонувшими макаронами и запахом старых колготок. Таня обреченно водила ложкой по этому грязному морю, зажимала нос и ела. Она знала – другого не дадут.
После завтрака тетя Клава вручала Тане тряпочку (кусочек старой наволочки с ромашками) и начиналась уборка. Тетя Клава мыла пол, а Таня залезала на стул и протирала пожелтевшую фотографию, с которой улыбалась молодая тетя Клава в перчатках и шляпке. Затем Таня бралась за учебники по фи-зи-ке. Она с трудом одолела это непонятное слово. Таня доставала книжку, гладила ее тряпочкой, нюхала корешок. Тетя Клава заметила Танин интерес к физике и очень обрадовалась, рассказывала что-то про силу тока, напряжение и говорила Тане даже не думать совать пальцы в розетку. Таня слушала одним ухом. Она была не трехлетняя дурочка и уже на своем пальчике знала – играть с розеткой нельзя.
Как-то во время уборки Таня нашла коричневую книгу с корешком, пахнущим тайной. На ней золотыми буквами было написано: «М. ГОРЬ-КИЙ. ДЕТ-СТВО». Тетя Клава хотела читать про Ньютона, но Таня всегда просила про Алешу. Она садилась на диван и закрывала глаза. Что там будет дальше? Таня увидела дедушку с рыжей бородой. Он с прутьями шел на Алешу. Бабушка заслонила собой мальчика, а этот дед сбил ее с ног. Таня стянула с дивана покрывало и спряталась в него с головой. А вдруг этот страшный дедушка придет со своими прутьями к ней? Вдруг ему наябедничают, что Таня сломала у тети Клавы блюдце,
