style="font-size:15px;"> – Ну да, а завтра снова будет всё по-старому, – заметила Аннет и приумолкла, хотя рот у неё никогда не закрывался – что на уме, то и на языке – и, чтобы замолчать, ей нужно было впасть в оцепенение, раздосадоваться и надуться, на худой конец.
2
Мы продолжали медленно трястись в метро. Снаружи стояла аномальная жара, несвойственная для этих мест в это время года. Мы жили в городе дождей и сырости и были этим, в общем-то, довольны. Для нас солнце было самым настоящим чудом. Весь город ликовал, когда яркий раскалённый жёлтый диск вздымался высоко в небе, усердно освещал и прогревал отсыревшие, долго пребывавшие без солнечного света улицы.
Школа верховой езды находилась в сорока минутах езды от нашего дома, но в этот раз мы добирались час, потому что заболтались и пропустили остановку, на которой пересаживались на другой маршрут. К счастью, мы сразу опомнились, и нам пришлось немного проехать обратно, на что ушло дополнительных двадцать минут.
–
Я люблю подземку, потому что здесь не жарко, – воодушевлённо произнесла Аннет.
–
А я ненавижу эти тесные неудобные вагоны. Здесь невыносимо спёртый воздух. Уж как по мне, так лучше конный экипаж или машина. Там открываются окна, и можно проветрить.
Мой ответ показался мне немного грубым, но лицо Аннет не исказилось, и на нём не появилось ни одной морщинки. Она смотрела прямо перед собой, глаза были слегка опущены, а в мутном взгляде блуждала лёгкая задумчивость.
– Мы так усердно обсуждали мою жизнь, давай теперь и о тебе поговорим, – сказала я и пнула её в бок.
–
Что? – Аннет опомнилась, села ровно и ухом потянулась ко мне. – Прости, что ты сказала? Кажется, я не расслышала.
–
Как дела в институте? – спросила я и пристально взглянула на неё. Казалось, что она витала где-то в облаках.
Аннет равнодушно пожала плечами.
–
В институте всё по-старому, – тяжело вздохнула она.
–
И нет ничего нового?
–
А что именно ты хочешь знать? – спросила она скучным безразличным голосом. – Ну, например, недавно учёными-языковедами, – продолжила она всё так же монотонно и протяжно говорить, – была установлена новая форма словообразований, и результат исследований показал, что в древнеанглийском языке слова…, – она запнулась и опять ушла в себя.
–
Слова…? – быстро подхватила я и вперила круглые от удивления глаза в её невозмутимо-отрешённое лицо.
– Я потеряла мысль. Извини.
– Ты сегодня какая-то рассеянная. На тебя это совсем не похоже.
– Археологи нашли таблички, очень старые. – Она опять включилась. – На них нацарапан какой-то текст, и мне доверили перевести его под руководством
