третьем вдохе, пока и вовсе не скукожилась от холода. Духота быстро сменилась прохладой. Во мне чувство бодрости исчезло, и появилась внутренняя слабость. Воображение меня теперь спасало. Я возвела вокруг себя невидимые стены и, не оглядываясь, с недовольным перекошенным лицом двигалась вперёд наперекор врождённой интуиции, которая ежесекундно мне зудела повернуть назад.
Наступили настоящие сумерки – такие плотные и пробирающие до мурашек, как зимой. Загорелись фонари, а на пустынных улицах вдруг стали собираться пешеходы, которые, как будто мыши, повылазили из своих домов. Заездил транспорт, застучали лошади подковами, заблестели витрины дорогих бутиков, а это означало для меня одно, что до этого мне снова всё привиделось. Я сбилась с пути, немного подмёрзла и не знала, куда идти. Весьма кстати вспомнились слова Аннет, которая ни раз мне говорила, как это здорово, что некуда спешить. «Но если люди куда-то торопятся, значит, у них есть какая-то цель, а, может, они создают только видимость». – Я призадумалась, что у меня, наверное, и цели больше не было и жизнь не радовала новизной.
За один короткий шаг мою голову успевали посетить десятки самых разных мыслей. Это я утрирую, конечно, но они действительно, как мошкара, роились под макушкой в голове. Я заметно подустала и ели волочила ноги, поглядывая на бесцеремонное поведение всего вокруг, неохотно обводила равнодушным взглядом расторможенные переулки и со скраденной неприязнью посматривала коса на людей. Меня вдруг охватило чувство одиночества, словно весь мир не на шутку взбесился, и всё перевернулось с ног на голову. Я ощущала на себе сотни взглядов, видела жалкие лица, норовившие залезть ко мне в душу. Они мне стали ненавистны, и я думала, как побыстрее бы отсюда выбраться.
Следующие несколько минут я продолжала слепо следовать вперёд за зовом сердца, которое мне больше не твердило повернуть назад. Меня как будто даже что-то подгоняло и вселяло непонятную надежду. Я не понимала, что происходило, и, казалось, что моя судьба мне больше неподвластна. Я была готова заключить пари с самой собой, что вот со мною что-то приключится в следующие полчаса, а потом гнала эту мысль прочь, убеждая себя в том, что всё это лишь мои вымыслы.
Улица сдавалась бесконечной, пролегала по прямой, но в моих глазах она двоилась, а дорога извивалась, как змея, и петляла вправо-влево, вверх-вниз. И мне снова стало дурно. Здания в одно мгновение расплылись и превратились в огромный каменный фасад, дремавший в тусклом свете фонарей и вставший на моём пути одной сплошной преградой. Повсюду был туман, который быстро опустился на померкший город. «Откуда взялся этот смог? – не переставала думать я. – Неужели из-за переменчивой погоды?»
Небо ненадолго затянуло серой дымкой, а затем опять развиднелось. Эти странные необъяснимые явления отвлекли меня на несколько секунд, и я не заметила мужчину, который шёл мне навстречу. Мы наткнулись друг на друга. Он встрепыхнулся и застыл. Похоже, также, как и я, был озадачен и рассеян.
