теперь совсем другое дело, – быстро добавила я, удивившись:
– Странно. Ведь я вам тогда нагрубила.
– Это пустяки, – продолжил он. – Я был тобой настолько очарован, что не заметил грубости. И потом, я к вам так неожиданно подлез. Вы говорили увлечённо о своём, а я вас беспардонно перебил.
«Ах, какой же вы лапочка», – про себя паясничала я. Он обращался ко мне на «ты», а я к нему на «вы». Меня так учили родители – не тыкать старшим, а проявлять к ним уважение. Это резало слух, покуда в виде исключения я не сдалась и не засунула свои предубеждения куда подальше. Входе нашей беседы в нём вскрылось ещё одно качество – чувство юмора. Меня так и распирало от его спонтанных шуток. Люди, способные смеяться над собой, были достойны похвалы и почтения. Хорошие шутки всегда обезоруживали. Теперь моё представление о нём в корни изменилось. Мне стало так смешно, что я расхохоталась от избытка приятных игривых чувств.
– Надо же, ты удивительный человек, Джон Уилсон. Тебе дерзят, а ты и рад. Честно признаться, я и подумать не могла, что в этом городе живут такие люди.
С моей взбалмошной натурой оказалось нелегко устоять перед его очарованием. Он хотел мне понравится и был предельно откровенен. Мы оба плюнули на сдержанность и вдоволь насмеялись.
Джон говорил, а душа его пела, открытая и по-детски наивная. Он лез из кожи вон, только бы расположить к себе. Хотя его услужливость была мне не совсем понятна. Я снова начала капаться глубоко и, нащупав его слабое место, поняла, что он не любит, когда ему перечат. Думаю, его положение не позволяло женщине быть острой на язык и возвеличивать себя в глазах мужчины. Мне встречались похожие дворянские особы, которые слепо верили в то, что умная женщина – признак дурного тона. Она не знала, как себя вести в присутствии богатого знатного виконта и ей оставалось одно – это соперничать с ним, но не следовало подрожать мужчине, какой бы он ни был, а уж тем более ему противоречить. Это понимали более приземистые дамы, научившиеся не выставлять свои амбиции на показ.
Джон был человеком настроения, как и я, а такие люди, как известно, не умели притворяться. Ему нужно было отдать должное и признать, что в наблюдательности он превосходил. Ведь он первый разглядел во мне достоинства и ни на секунду не засомневался в них, пока я возилась и витала в догадках, убеждённая в том, что он не тот, за кого себя выдаёт. Обычно мне хватало несколько минут, чтобы перекинуться парой слов с лжецом и вывести его на чистую воду, или ошибиться в подозрениях и обнаружить в нём сторонника добра. В себе я тоже с удовольствием капалась, но не настолько – было куда более приятно разбирать других, нежели себя.
На диво Джон как раз и оказался тем самым человеком, общаться с которым было интересно и легко. Он податливый, послушный, благородный. «Вот так повезло, – думала я, – вот так удача. Золотая рыбка сама попалась в мои сети. Хоть на этот раз не упусти». Он был окутан тайной. Загадочность проскакивала в каждом его
