же, даже я этого не знала. Это, наверное, по папиной линии?
– Мы занимаем такое положение, деточка, что должны быть очень аккуратны при выборе знакомых. Даже мимолетных знакомых. Алекс всегда советуется с нами, когда хочет завести очередную подружку.
– И часто он … нуждается в совете?
– Гораздо чаще, чем нам хотелось бы. И это притом, что у него есть официальная невеста. К сожалению, она не смогла сегодня прилететь сюда, в Гамбурге осталось много дел.
Главное, как говорит мама, держать удар. Даже сокрушительной силы. Будет время и место зализывать раны. И я улыбнулась:
– Вы замечательные родители. Если бы я, имея жениха, привела к маме кого-нибудь другого… Даже не знаю, что бы она со мной сделала.
Королева смотрела на меня тяжелым взглядом:
– Не теряйте голову, дорогая. Чем скорее Вы «проснетесь», тем будет лучше для Вас. Прощайте.
Она поднялась, сверкая умопомрачительными бриллиантами, и удалилась, оставив после себя тонкий аромат роскошных духов. Подошел Принц. Я смотрела на него и не могла понять, что из-менилось так внезапно. Он был прежний, и чувство мое было не-изменно. Догадалась! Появилась дистанция. Я видела его, как в перевернутый бинокль. Вроде дотронуться можно, но он далеко, очень далеко!
– О чем это вы болтали с маман?
– У женщин свои секреты.
– У тебя сейчас такое лицо, как будто ты теорему Ферма доказываешь. Знаешь, что не докажешь, но пытаешься.
– Пойду, черкану пару формул.
– Возвращайся скорей. У нас на сегодня программа не закончена. Все только начинается. У нас с тобой, Машка, все впереди. Ура?
– Гип-гип.
Тихонько выскользнула в коридор, оттуда на улицу. Как душно! Будет дождь. А может, это мне дышать не чем? Только мне? Отошла подальше от ресторана и села в каком-то скверике под раскидистым кленом. Отсюда был виден сияющий огнями чудесный ковчег, на котором остался мой Принц. Он поплывет к своему Арарату без меня. Есть, кому стоять рядом с ним, Есть, кому строить новый мир. Его мир. В нем нет места для меня. А я… У меня останутся воспоминания. Я буду снова и снова переживать события этих двух вечеров. Всего двух? Целых двух. А потом потоп поглотит меня…
И в тот миг, как я подумала о потопе, сверкнула молния, раздался оглушительный раскат грома, и небеса разверзлись. Знатный ливень обрушился на Москву. За стеной дождя стали почти неразличимы добрые огоньки человеческого жилища. А если молния ударит в дерево, под которым я сижу? Тем лучше. Это быстрее и легче, чем утонуть в пучине памяти.
Но гроза миновала. Закончилась также внезапно, как началась, оставив меня, промокшую насквозь, и абсолютно невредимую. Надо было идти домой. Я сняла босоножки и зашлепала по теплым лужам. Город спал, умытый и посвежевший. Изредка проносились запоздавшие машины, поднимая фонтаны брызг. Кто сказал, что любовь должна быть обязательно счастливой? Она пришла, и это уже счастье. Петрарка и Лаура, Дон Кихот и Дульсинея Тобосская, это ли не образчики любви.
«Мне грустно и легко; печаль моя светла; Печаль моя полна тобою…»
