между собой. Цепочку заменяли тонкие золотые фрагменты в виде веток, которые соединялись между собой кольцами с изумрудными подвесками в виде виноградных гроздьев. Золотые ветки были обвиты змеями, выполненными из прозрачных бриллиантов и сапфиров так искусно, что, при попадании на них света, казалось, что они извиваются.
Серьги также представляли собой гроздья винограда, обвитые змеями. Глаза Клеопатры и змей искрились изумрудами. Это зрелище просто завораживало.
Красавица то открывала, то закрывала веер. Казалось, она была чем-то обеспокоена. Но застывшая на губах улыбка и вуаль не позволяли окружающим проникнуть в её внутренний мир.
Через мгновение я увидела, как через всю залу к ней направляется красавец гусар. Он был высокого роста. Гордая осанка и орлиный нос выдавали породу. Большие голубые глаза диссонировали со слегка волнистыми тёмными волосами, выбивавшимися из-под высокого чёрного кивера. Маленькие усики, слегка закрученные кверху по тогдашней моде, обрамляли красивой формы верхнюю губу.
На нём был чёрный доломан, воротник, обшлага и спинка которого были расшиты золотым галуном в виде «гусарских узлов», а вокруг шнуров нашита бахрома. Через его левое плечо был перекинут ментик с позолоченными пуговицами в несколько рядов, подбитый каракулевым мехом. Вместо наплечных шнуров с гомбочками почему-то были эполеты. Это показалось мне неестественным.
Мой отец, будучи кадровым офицером, увлекался историей русской армии и флота, начиная с петровских времён. В детстве он часто рассказывал мне о прославленных героях, защитниках Отечества. Особенно полюбились рассказы о бравых гусарах.
Папа часто доставал большие фолианты с книжной полки, раскладывал их на письменном столе и, бережно переворачивая полупрозрачные листочки кальки, покрывающие цветные рисунки с изображением, как он выражался, «обмундирования» военнослужащих разных родов войск и времён, подробно рассказывал, как называется и для чего предназначается каждый элемент военной формы.
Честно говоря, мне это было не очень-то интересно, но, не желая обижать отца, я делала вид, что внимательно слушаю. И в памяти, помимо моей воли, кое-что осело. Например, я помнила, что гусары носили эполеты только с вицмундиром и никогда с парадной формой. Поэтому-то мне, наверное, и показалось странным, что гусар явился на бал не в парадном мундире, да ещё и с кивером на голове.
Мне показалось, что передо мной «чёрный» гусар из элитного полка, сформированного ещё во времена Екатерины Второй, впоследствии названный 5-ым Александрийским, хотя я не была в этом уверена.
Особенно прославились «чёрные» гусары в войне 1812 года с Наполеоном, русско-турецкой, 1878-1879-х годов, и во время Первой мировой войны. О них ходили легенды.
По четырём звёздочкам на эполетах я поняла, что гусар был в чине штабс-капитана.
Он подошёл к загадочной даме и, слегка наклонив
