он успел прочесть несколько глав подряд, заглядывая в словарь уже лишь изредка, когда опять позвонили в дверь.
– Неужели разбойница вернулась? – подумал он со сладким волнением – он уже созрел для того, чтобы вызвать такси и махнуть на улицу Энгельса, в ресторан.
Однако этот звонок был другим, Ирина звонила коротко, один только звучок, сейчас же раздалась длинная веселая трель.
Наверно, Ванда, подумал Эрвин и снова пошел открывать дверь.
Единственного взгляда было достаточно, чтобы понять – это не врачиха. На пороге стояла молодая, не старше восемнадцати, девушка, одетая, как и Ирина, в домашний халат, но, в отличие от нее, с явными признаками девственности, с наивным взглядом, длинной косой и красными щеками.
– Ой! – пискнула девушка, увидев Эрвина, покраснела и опустила глаза на тряпку, лежавшую перед дверью. – А Виктора Марковича нет дома?
– Виктор Маркович пошел на работу, – сообщил Эрвин отеческим тоном.
– Ой! А Ванда Анатольевна не пришла еще?
– Еще нет.
– Ой! – пискнула девушка в третий раз, и, собрав всю свою смелость, посмотрела на Эрвина. – А вы – Эрвин Александрович?
Откуда она знает мое имя, подумал Эрвин с подозрением, но сразу догадался, что его, наверно, игнорируя все правила конспирации, выболтал Латинист.
– Да, это я. А вы, если можно спросить, кто, еще какая-то соседка Виктора Марковича?
Боясь, что ему опять сделают замечание по поводу невежливости, Эрвин отступил от двери и сделал приглашающее движение рукой; эта гостья, в отличие от первой, заколебалась, но потом все же юркнула в прихожую.
– Да, меня зовут Наталья. Виктор Маркович попросил, чтобы я за вами поухаживала. – Она снова покраснела. – То есть, чтобы я вам помогла, если что-то понадобится. – Она подобралась и осмелела. – Так не нужно ли вам чего-нибудь? Я могу пожарить яичницу. Или вам вдруг надо что-то постирать или погладить?
У Натальи тоже были темные глаза, но не черные, а карие, большие и круглые, длинные черные ресницы и густые, сросшиеся над переносицей брови. Она была выше Ирины, доставала Эрвину почти до подбородка, с прямой спиной и высокой юной грудью – и эта грудь, поднимаясь и опускаясь под халатом, словно в ней работал сильный насос, буквально призывала обнять, поцеловать, да хоть укусить – да и девушка, казалось, искала взрослого умного мужчину, которому можно подчиниться, служить преданно, как собака.
– А, может, принести что-нибудь из магазина? – продолжила Наталья. – Творог, сметану, или, например, арбуз? Вы представить себе не можете, какие у нас вкусные арбузы! Сочные и сладкие.
Как и ты сама, подумал Эрвин, вслух же сказал галантно:
– Благодарю, не беспокойтесь, у меня все есть.
Наталья смутилась, она как будто пыталась еще что-то придумать, но ей не хватало фантазии. Взгляд ее бесцельно метался по прихожей, пальцы трепали троеугольный вырез халата,
