акций, немедленно впадала в депрессию… Да, жизнь проходит, ничего не сделано для бессмертия, денег – кот, а скорее, мышонок, наплакал, подруги погрязли в быте, не с кем в театр сходить, да и в театре два спектакля в неделю, книги непомерно вздорожали, словом, заняться нечем, некуда пойти и некому себя показать, кроме учеников и их родителей, а тем подавай жену Цезаря и даже не реальную, а идеальную… Тоска. Хорошо бы уехать куда-нибудь, переселиться в большущий город, желательно столицу, Париж, например, или хотя бы Питер, но что делать с родителями, которые стареют и стареют, и моложе их не сделать, разве что колдовством, и то не современным, которое по объявлению в газете, с адресом и телефончиками, а старинным, исконным… Эх, вот одолжил бы кто-нибудь волшебную палочку, пусть ненадолго, хотя бы на сутки!.. Несмотря на не совсем детский возраст, Пенелопа все еще иногда строила планы по использованию этого нужного предмета, так и теперь она моментально омолодила родителей, вернула себе далекие… ну не очень близкие двадцать лет… главное, чтобы омоложение коснулось только телесной оболочки, мысли, знания и опыт следовало поберечь, потому, прежде чем взмахнуть палочкой, все оговорить досконально, ничего, не дай бог, не пропустив… Потом она скостила несколько лет сестре и зятю, обеспечила, естественно, всех несокрушимым здоровьем и стала думать, что дальше. Желаний была уйма, но с чего начать? Не с миллиона же долларов, в самом деле, это пошло… хотя и никому не помешает… Нет, потом, попозже, нельзя придавать деньгам чрезмерное значение… Но тогда… К счастью, палочка одолжена на сутки, времени еще навалом, можно, как следует, поразмыслить, дабы не растрачивать волшебную силу по пустякам… На этой мажорной ноте Пенелопа наконец заснула.
И приснился ей сон. Будто собралась в просторном, богато убранном помещении куча людей в длинных золоченных одеяниях, расшитых камзолах, сверкающих доспехах, блестели короны, позвякивали мечи, звенели голоса, все говорили по-армянски, а была это тронная зала византийских императоров, и обсуждали все эти дипломаты и военачальники, что опять царство Армянское поднимает голову и хорошо б напомнить ему в очередной раз, кто в регионе хозяин. Но не успела присутствовавшая при сем Пенелопа возмутиться и пристыдить зарвавшихся бывших соотечественников, как встала с места мать императора, в которой Пенелопа не без изумления признала собственную маму Клару, встала и принялась честить на все лады собравшихся, обзывая их предателями и прислужниками сатаны.
– Да оглядитесь вы вокруг, – вещала она своим хорошо поставленным голосом профессиональной певицы, отдавшей тридцать пять лет жизни служению Верди и Доницетти, пусть и в качестве хористки, – неужто вы не видите, что делается? Только отступили арабы, а с востока уже движется новое чудовище, турки. Нам надо всячески помочь Армении стать на ноги, чтобы было кому остановить их, иначе они рано или поздно придут сюда, в Константинополь, и растопчут
