человека.
Дэни согласился:
– В чём тогда его величие?
– Так, я думаю, … если этот человек такой всегда, – значит, такая тенденция. Хм, мы привыкли говорить о стилях, – смекнул Рэдмонд, – вот я это и отмечу.
Тут Дэни заметил:
– Получается, мы всё сводим к современному человеку, – которого я не слишком-то знаю!
Здесь его учитель снова вспомнил, что перед ним – человек из традиционного города, то есть не самого последнего образца. Было от чего устыдиться.
– Этот человек ещё не факт, что является носителем всего великого, – сказал Рэдмонд и попал в точку.
– Забавно, я об этом тоже подумал, – улыбнулся Дэни, а Рэдмонд не в первый уже раз убедился, насколько порой круто читает мысли наперёд.
– Итак, чего же может не хватать современному человеку в аспекте величия? – задумался старший планировщик.
Дэни засмеялся.
– Что? – не понял Рэдмонд.
– На этот вопрос только ты можешь ответить.
– Ах да, – сообразил старший планировщик и почесал подбородок. – Отменяем тогда. Говорим просто о величии.
Они подумали пять минут, поговорили. Дэни попытался что-то нарисовать.
– Я всё-таки утверждаю, что величие – это своего рода стиль, – сказал Рэдмонд. – Что мы сюда можем внести?
– Я думаю, красоту, – ответил Дэни. – Красота всегда вызывает восхищение. В ней есть что-то великое.
– Отлично, – записал Рэдмонд. – Что ещё?
– Счастье! Как же без него?!
– Так, счастье…
– Не знаю, входит ли сюда сам человек…
– Человек – это прекрасное, – отрезал Рэдмонд.
– А, это ваш принцип, – понял Дэни.
– Скорее, вывод, – до которого мы дошли сами, – подчеркнул старший планировщик.
– Получается, я не прав?
– Ну, как сказать… – Рэдмонд взглянул в свои записи – там от слова «Величие» исходили стрелочки «Независимость», «Красота» и «Счастье», – и хотелось пририсовать ещё одну. Объединялись эти стрелочки в «Стиль», – а вело всё одной большой стрелкой к «Человеку». – Человек может и должен быть великим. Я бы сказал даже, обречён.
– Но он им не является? – допытывался Дэни.
Рэдмонд спрятал лицо в ладони.
– Надо вспомнить, что говорил директор, – сказал он. – С одной стороны, человек и может оказаться той самой «Точкой величия», – и это, получается, был как бы намёк на то, чтобы мы вернулись к главному – к человеку. Человек – средоточие всех наших стремлений. С другой стороны, это можно расценить и как обратное, – как будто человек больше не заслуживает абсолютного внимания и требуется найти что-то ещё.
– Но вы же уделяете внимание не только человеку?
– Да, ты прав.
– Что же тогда точка?
– Пока не знаю…
Их мозговой штурм продолжался ещё час, – а потом они пошли на обед. Рэдмонд всерьёз
