style="font-size:15px;"> Но Рэдмонд начал рассказывать раньше, потому что ему оказалось некомфортно просто идти и молчать, – да и Дэни как-то всё посматривал на него.
– В общем, ты же знаешь устройство нашего города?
– Я не местный, – заулыбавшись, ответил Дэни.
Рэдмонд остановился.
– Да?
Дэни кивнул.
– А откуда ты?
– Я из Нейчиди.
Рэд не знал такого города, поэтому просто спросил:
– Это традиционный город?
– Да.
– Что ж, окей.
– Но я немного знаком с Оле-Виватом. Я тут неделю живу.
– Вот как!
Подумав, Рэдмонд спросил:
– И нравится?
– Да, всё здорово, – заверил его Дэни.
Здесь можно точно сказать, что у Рэдмонда сложилось положительное первое впечатление о Дэни, – так что он преспокойно начал всё ему рассказывать. Диалог проходил успешно, комфортно, – оба одного роста, не лишены обаяния, с выражением добродушия, разве что Рэдмонд, на правах главного, старался выражаться более осмысленно, капитально. По крайней мере, сначала.
Они уже давно дошли до другого конца – тупика – первого этажа, когда Рэдмонд покончил с вводной частью про идеологическое государство, быстро осознав, что Дэни знает суть теории и представляет себе, в каком городе находится.
Здесь также были скамейки, – и Рэдмонд предложил присесть. Вокруг никого не было; возможно, кто-то находился в кабинетах, – всё благоприятствовало продолжению теории.
– Ну вот, мы как-то все себя зауважали и почувствовали, что нам хочется интересно жить. В других городах, я слышал, об этом мало думали. Были типовые развлечения наподобие игр, спорта, пения, кино…
– Да они и сейчас есть, – перебил Дэни.
– Точно! – Рэдмонд вспомнил, что Дэни из традиционного города, и спохватился: прошедшее время здесь неуместно. Наверно, это пока единственная трудность в их диалоге – Рэдмонд привык общаться с коллегами-земляками; он вообще, возможно, ещё ни разу не общался с кем-то из стаффа, кто родом не из Оле-Вивата. Он и не думал об этом аспекте!
– Тогда, извини, скажу прямо, – продолжал он, – мы считаем, что эти развлечения лишены … перманентности.
– Чего? – честно не понял Дэни.
– Ну, они как бы одноразовые. Служат для того, чтобы развеселиться, заглушить что-то неинтересное. Тогда как вся жизнь остаётся неинтересной. Это своего рода анальгетики!
– Обалдеть! – удивился Дэни.
Но он не знал, как ещё больше удивился Рэдмонд, не ожидавший сам от себя таких заключений.
– Нет, у нас это всё тоже есть, пускай, – поспешил он заверить. – Мы не видим в этом ничего плохого. Только мы предлагаем нечто большее, чем вы. Мы ищем идеи, точнее, мы делаем идеи, – которые делают всю жизнь интересной. И на фоне их ваши развлечения … становятся так себе.
– Это ж какие должны быть идеи? – недоумевал Дэни.
– Самые разные. Ты
