style="font-size:15px;"> Оставалось только перейти трассу 45. Но здание Института уже блестело в своих синих стёклах, коими было всё отделано со всех сторон. Этот стиль соответствует тенденции строить только привлекательные объекты – их так пакетами и строили. Они считаются геометрически правильными, чёткими, яркими, блестящими; в Молодёжном районе их особенно много.
Институт шириной походит на стандартную школу, а ввысь тянется на четыре этажа; многие наслышаны о его глубоких подвалах. По бокам от здания – вспомогательные помещения, в один этаж, а слева к ним примыкает ещё стоянка для машин. Позади Института располагаются различные склады и зелёные массивы, которые тянутся так до самой железной дороги.
Простейший путь внутрь Института – аккурат посередине, но Рэдмонд и Тэликси, перейдя трассу 45, направились сразу к левому крылу и, обогнув угол, пошли вдоль стоянки. Здесь они увидели, в очередной раз, две платформы неясного цвета, с характерным оттенком ржавчины, наклонённые под небольшим углом. Располагались они в черте стоянки и заметно возвышались над всеми машинами. Никто точно не мог сказать, для чего здесь эти платформы, но главное: как они вообще уцелели при всех существующих тенденциях?!
Рэдмонд и Тэликси об этом едва ли сейчас думали – они воспользовались тем, что со служебного входа в левом крыле, куда пускают только по пропускам, можно легко проникнуть на второй этаж и дойти до зала; ещё минута – и они стояли у больших ярко-красных кожаных дверей.
Отсюда ясно слышался громкий низкий голос. Грегор Лерой, нет сомнений, – директор Института; лет около пятидесяти пяти, среднего роста, брюнет, с усами и бородой.
– Началось уже, … – выругался Рэдмонд.
Лерой традиционно открывал собрания Института. Они проводились четырежды в году, и на них присутствовали все без исключения сотрудники. Значимее были только межинститутские собрания, по два в год, но в них участвовали только администрации всех Институтов и составы профессоров.
– Давай аккуратно, – шепнул Тэликси.
– Да знаю, – буркнул Рэд.
Только кожаные двери помогли коллегам бесшумно войти в зал. И всё же, когда они пробирались к первым приглянувшимся пустым креслам, их услышали. Здесь произошли некоторые столкновения взглядов, только и всего. Затем Рэд и Тэл аккуратно сели – и чуть не замерли. Тэл лишь аккуратно достал свой блокнот с ручкой, Рэд – специальный планшет и электронный карандаш.
В зале царила сдержанная яркость. Она обеспечивала максимальный комфорт, потому как, с одной стороны, было очень уютно, а, с другой, данный тип освещения не мешал делать записи. Для большего удобства кресла были скреплены с дощечками, на которые обычно клали всякие гаджеты, тетради, блокноты и тому подобное.
Много писать не приходилось – разве что отмечались интересные идеи. И вообще, собрание представляло собой скорее череду отчётов (которые в устной форме предъявляли выступавшие на сцене) да отдельные монологические выступления, наподобие того, что сейчас давал директор Института.
В
