style="font-size:15px;"> ***
А что, если это чудовище, действительно, начнет мыслить, отвечать на мои реплики и вести диалог, подумал я со страхом. Что тогда? Ну, тогда бы я его спросил для начала, какой у него коэффициент интеллекта, чтобы не попасть впросак и не нарваться на сомнительный комплимент. Он бы мне, например, ответил, что его айкью по шкале Стэнфорда-Бине около 70, что значит, умственно отсталый, и в этом случае мне бы легче было найти с ним общий язык. Ничего страшного, если коэффициент будет чуть выше, ну этак около 90 или 100.
Тоже хорошо, интересно будет поспорить. Я б его спросил о международном положении, о ситуации в Сирии, о курсе доллара и ценах на нефть. Что бы оно сказало? А оно, наверное, сказало бы, что это не интересно, давай лучше поговорим о чем-нибудь насущном. Например, о вере в Бога, семейных отношениях или цветных революциях. Ну давай, соглашаюсь я и спрашиваю, ходит ли оно е церковь.
– Да хожу, – ответило чудовище. – Но, не как прихожанин, а как пастырь. Я читаю людям проповеди с амвона, псалмы, молитвы, поминаю за здравие, за упокой, пою Аллилуйя и Святый Боже.
– Ну это не совсем то, что я тебя спрашиваю. Эка невидаль. Я сам видел в лютеранских храмах Германии, в частности, в Шлосс-кирхе, кафедральном соборе Виттенберга, кстати, земля Саксония-Анхальт, робота-священника, который благословляет верующих и читает Библию. И это на родине Мартина Лютера, немцы совсем рехнулись, либеральные ценности мутят их разум. Ты мне лучше скажи о душе, она у тебя есть?
– Есть, есть, только не такая, как у тебя. Не та бессмертная субстанция, которая живет в вашем представлении, и не божественная сущность, в которой якобы отражена природа человека.
– То есть?
– То есть, я не переживаю по всякой ерунде, не мучаюсь и не занимаюсь самоедством. Мозговой интерфейс у меня в порядке, в его основе лежит биологически обратная связь, он избавлен от подобных функций. А посему более совершенен.
– Ты хочешь сказать, что подобные тебе механизмы более успешны и более жизнеспособны, чем создания Творца?
– Вот именно. Но все зависит от того, что считать положительными качествами, а что отрицательными. Если человек перестает чувствовать себя несчастным, разве это плохо? А что касается Всевышнего, то общение с ним – это просто личное ощущение и ничего более.
Дальше разговор пошел, как это не печально, по наезженной в мировой литературе колее. Мелькнули сцены из романов, в частности, диалог из одной антиутопии Хаксли. В этом эпизоде я выступал в роли Дикаря, попавшего в общество потребления и всеобщего благоденствия, а мой собеседник с безупречным мозговым интерфейсом – в роли главуправителя Западной Европы Мустафы Монда.
Он мне доказывал, что люди, генетически смоделированные и выращенные в инкубаторах, образуют наиболее стабильный конгломерат, где нет противоречий, эпидемий, войн, революций и социального неравенства. Чем плохо? Все
