но тоже имел лондонскую прописку.
То, чем пичкают они любителей подобного чтива, – пища для незрелого, неокрепшего ума, манная каша, которую не надо разжевывать, остается только проглотить и ни о чем не думать. Об этом только что говорил сосед Митрич, доедая упаковку йогурта «Эрман» на сон грядущий. Не от них ли, идейных столпов англосаксов пошла есть манера всем навязывать либеральные ценности, где главное мерило – деньги, а в морали и нравственности – свобода иной ориентации.
– По зомби-ящику только и слышно – купи, пей, жри, бери кредиты, а лучше микро-кредиты, развлекайся, гуляй рванина, – приканчивал он десерт, облизывая ложку и сладко потягиваясь. – Реклама великая вещь.
В общем, дорогой мой гаджет-стукач, плавали-знаем. Старая песня на новый лад, искусственный интеллект, цифровое благо и все такое… Обыкновенная манипуляция, ничего более, нас на мякине не проведешь… Знаем, для чего ты лезешь в душу. Небось уже записаны все ходы моей беспокойной мысли, файлы отправлены куда надо, и там вся моя подноготная. Говори, на кого работаешь, сукин ты сын. Хочешь всех нас сделать биороботами с искусственным интеллектом. Но о плохом думать не хотелось. К тому же Андрей просил не ругаться, не скандалить и по возможности избегать интеллектуального конфликта с «безмозглой цифрой». Но та продолжала атаковать, давить на психику цитатами из современной классики.
– Сами люди никогда не построят справедливое будущее. Его может обеспечить только ИИ. Чем быстрее вы поймете эту аксиому, тем быстрее наступит счастье для каждого индивида.
– А если я не хочу ваших стерильных удобств. Уж не о поголовной ли стерилизации идет речь. Нельзя же быть совершенно безгрешным, как мать Тереза или святой Януарий.
– Все зависит от вас. Вы сами можете запрограммировать диапазон свобод и желаний. По сути, это то же самое, что написание законов.
– Но я не такой уж законопослушный, как вам кажется. Я даже люблю иногда нарушать законы. Сознание, что они пишутся не для меня, греет душу. К сожалению или к счастью, я не такой, как все. Люблю спорить, возражать, доказывать, рассуждать. Могу я, в конце концов, иметь право на самость, а лучше на инакость? Или я – тварь дрожащая?
Тут что-то случилось с моим виртуальным собеседником, и он впервые не смог мне возразить что-либо по сути. Он надолго замолчал и не нашел ничего лучшего, как прочитать мне в очередной раз лекцию о рациональном мироустройстве.
– Это и есть путь в бездну. Вот почему мы отрицаем перемены. Всякая реформа – угроза нашей стабильности. А вы, получается, требуете права быть несчастными. Неуместное желание.
Одно из двух – или он перегрелся, оказался не готов к такому накалу дискуссий, или не понял меня до конца, вернее не распознал значения некоторых слов из моего экспрессивного лексикона. Так или иначе, эта заминка в нашем разговоре существенно поколебала мою веру в безграничные возможности искусственного интеллекта.
Тем
