ты так бежишь от каких бы то ни было отношений?
Именно сейчас Оливия никак не ожидала услышать такой вопрос. Она растеряно заморгала, но тут же взяла себя в руки.
– Кто сказал что я бегу? – спросила она.
– Мы можем говорить как взрослые люди без лукавства?
Как ни странно, но именно эти слова зацепили Оливию. Впоследствии она поняла, что именно эта фраза выделила Райена от всех остальных парней, которым Оливия не дала ни малейшего шанса.
– Хорошо. – ответила она. – Что ты хочешь знать?
Райен смотрел на нее прямо, уверенно, но без вызова и упрека во взгляде.
– Почему мы не можем стать друзьями? Почему не можем просто общаться?
– Потому что не бывает дружбы между мужчиной и женщиной. Все эти намеки на дружбу – это ведь зачатки симпатии.
– Не спорю.
– То есть ты хочешь сказать… – Оливия запнулась и от этого ей самой стало стыдно.
– Да. – прямо ответил Райен, но чуть понизив голос. – Я сам не знаю как так получилось. Ты начала мне нравится, и я это заметил не так давно. Все может быть началось с того, что ты прилежно готовилась ко всем занятиям. Редко встретишь ученика, который бы так старательно выполнял бы все домашние задания, и так усердно учил язык. Потом мне было просто любопытно узнать что ты за человек. Ты без адреса, без родины, без нации. Ты ведь так и не объяснила как так получилось, что ты одной национальности, но родилась в мусульманской стране, а потом все время училась с русскоязычными людьми, переезжала и страны в страну. Зачем сменила свою религию и стала христианкой? Перемешала в голове все ментальности и культуры. Непонятно вообще кто ты и как с тобой обращаться? Неужели и вправду, ты ради чужих историй пересекаешь города? Признаться, мне даже сложно было поверить, что есть люди, которые на такое способны даже ради творчества. Я от занятия к занятию по кусочкам собирал твою историю. И чем больше я о тебе узнавал тем сильнее запутывался. Приходилось задавать тебе вопросы по чайной ложке, ты ведь совсем не любишь долго говорить о себе. За долгое время работы учителем, я уже привык, что люди часто с удовольствием рассказывают о себе. О своей жизни, о своей истории. А ты говоришь о некой Тае Воронковой. Ее история волнует тебя больше чем своя. Если я задаю стандартный вопрос, ты обязательно введешь меня в ступор со своим ответом. Я не говорю, что ты особенная. Все девушки по своему особенны. Но ты просто другая.
«Ну все. – выругалась про себя Оливия. – Он уже начинает задумываться о том кто я такая? Дело протухло. Нужно делать ноги.»
– Только не надо сразу сбегать. – снова будто считывая ее мысли, сказал Райен. – Я не буду тебе надоедать. Мы можем, как и прежде: просто проводить занятия по английскому. Сделаем так как ты скажешь.
– Это будет уже не так просто. – с грустью в голосе сказала Оливия.
– Я буду твоим учителем, и мы не поднимем больше
