где дети получают образование и обучаются приличным манерам?
– Ну что ты! Нет, это – не платный пансион, в котором воспитываются дети из состоятельных семейств. Это – приют для тех, кому больше некуда пойти, кто иначе оказался бы на улице и погиб от нищеты и лишений. Что ты смотришь вокруг с таким омерзением? Их бедность достойна лишь сожаления.
– Я их боюсь.
Ровина расслышала легкую дрожь в элисином голосе и взглянула на кузину внимательней.
– Успокойся, мы скоро придем, – сказала она примирительно.
Но Элиса продолжала выглядеть встревоженной.
– Мне все кажется, что мое место – среди этих отвратительных женщин, – в ее расширенных глазах был страх.
Ровина остановилась:
– Что за странные фантазии, Элиса! Почему?
– У меня нет дома, – шепнула Элиса.
– Но это – не так, у тебя есть дом, твой дом, где ты выросла, и который принадлежит тебе.
– Я туда не вернусь.
Ровина сжала ее безвольно повисшую руку:
– Со временем все образуется, ты снова сможешь там жить.
– Ничего уже не образуется, – ответила Элиса тоскливо.
– Но даже если ты не сможешь вернуться к себе, у тебя всегда есть наш с Хорвином дом.
Элиса кинула на нее странный взгляд.
– Пока есть, – сказала она сумрачно.
Ровина ласково улыбнулась:
– У тебя нет никаких причин для беспокойства, мы никогда не откажем тебе в гостеприимстве.
Повисла пауза, Элиса продолжала хмуриться.
– Это сейчас вы меня принимаете, а потом… потом я вам надоем.
Быстро отвернувшись, она пошла вперед. Ровина поспешила следом, крича:
– Что ты такое говоришь! Элиса, подожди, Элиса! Я обещаю тебе, пока ты будешь нуждаться в помощи, ты ее получишь.
Торопливо догнав кузину, Ровина подхватила ее под руку и снова пошла рядом. Элиса смотрела перед собой.
– Ну что же, и где этот твой приют? – проговорила она, наконец, по-прежнему отводя взгляд.
За домиком, выглядевшим чуть приличней, покосившаяся вывеска которого выдавала в нем трактир, они свернули, дорога повела их через обширный пустырь, местами заросший низкорослым кустарником, впереди показалась небольшая, бедно выглядящая церквушка с прилепившимися к ней несколькими строениями, и вот, наконец, перед ними выросло большое серое здание, огороженное высоким глухим забором. Ровина позвонила у сколоченной из грубых досок калитки, им открыл пожилой привратник в поношенном тулупе, и молодые женщины вошли внутрь.
…
Мрачное серое здание охватывало большой квадратный двор буквой П. Нескольких чахлых кустиков, выросших вдоль внешней стены, да установленных по краям простых скамеек было не достаточно,
