мне теперь дело до всех других девушек, когда я узнал тебя! Какая из них сравнится с тобой? Разве они могут быть лучше или красивее тебя?
Он глубоко вздохнул и закрыл глаза, чтобы успокоиться, затем продолжил тихо:
– Фаина, мне очень тяжело. Ты действительно живешь другой жизнью, мы как будто находимся в разных мирах, но я этого не хочу! Конечно, ты можешь прямо сейчас отослать меня, и я уйду. Навсегда. Честно. Но этим ты просто лишишь меня возможности прикасаться к твоему миру, миру света и доброты. Сейчас у меня уже нет сил спорить с тобой и переубеждать.
Он остановился в ожидании. Они смотрели друг на друга, не отводя глаз, пока у нее не выступили слезы от тех усилий, которые она предпринимала. В душе у нее шла борьба. Борис говорил очень искренне, по крайней мере, в тот момент, и она не могла остаться к такой просьбе равнодушной. И в то же время она была уверена, что этот его порыв пройдет, и все вернется на круги своя.
Он не дождался от нее ответа, опустил голову и направился к двери. Весь его вид выражал безнадежность.
– Подожди! – не выдержала она. – Как тебе не стыдно. Ты же знаешь, что из всего этого ничего не выйдет. Абсолютно ничего.
При этом она ладошками сердито утирала со щек слезы. Борис повернулся к ней и ласково улыбнулся, но не вернулся.
– До свидания, – шепотом попрощался он.
Он снился ей всю ночь, так что утром она проснулась больная и слабая. Теперь она видела его отчетливо, взгляд художницы быстро запомнил черты его лица, манеры, движения, общий рисунок тела. Она приходила в отчаяние то того, как он был красив и как настойчиво добивался ее общества, но и от того, что между ними невозможны любые отношения. Даже дружеские, даже приятельские, даже просто знакомство. Господи, тогда зачем им все это?
На обратном пути Борис столкнулся-таки с Раей Беловой, которая со всех ног бежала ему навстречу. Она спугнула ему настроение, и он поморщился:
– Это опять ты!
Она не огорчилась из-за столь холодного приема:
– Не опять, а снова! Да, я. Поговорить надо.
Он вздохнул. Атмосфера, созданная Фаиной, неизбежно выветривалась из его души под напором Раиного энтузиазма. Она смотрела на Бориса искоса своими карими глазами и усмехалась:
– Смотрю, тебе тоже скоро будет прямая дорога в монастырь. Знаешь, а я могу дать тебе совет, как наверняка покорить Файку. Хочешь?
– Ну давай.
Она сделала серьезное лицо:
– Стань священником.
И захохотала, схватив его за руку.
Он стряхнул ее с себя и пошел прочь. Она догнала его и бесцеремонно снова за него ухватилась, цепко, как шарик репейника. Старалась попасть в такт его шагам. Он на нее не смотрел, лицо его стало каменным. С нее тут же слетела вся бравада.
– Да, – протянула она. – Такого взгляда, каким ты смотрел на нее, мне вовек не дождаться. Обидно
