Фаину Рая застала за уроками. Но – вот странно! – алгебра не двигалась с места, Фаина сидела за столом, свесив голову и кусая колпачок ручки. Это Раю не удивило. После посещения такого парня, как Борис, к урокам не скоро вернешься.
– Представляешь, забыла записать домашнее задание по русскому, – оправдывалась за свой неожиданный визит Рая. – Телефона у тебя нет, пришлось бежать.
– Ничего, – отозвалась Фаина, не шелохнувшись. – Посмотри у меня в дневнике.
Рая пошарила вокруг нее на столе и не нашла.
– А где он?
– В сумке, наверное.
Дневник был в сумке. Рая пролистала его и положила на место. Сама она никому и ни за что не позволила бы взять в руки свой дневник, прежде всего потому, что в нем обычно хранятся записочки от мальчиков и прочая мелочь, которую другим девочкам видеть ни к чему. А вот Фаина – пожалуйста. У нее в дневнике нет ничего таинственного.
– Что с тобой? – спросила Рая.
– Со мной?
– Да. Ты какая-то… не такая.
Фаина вздохнула и выпрямилась.
– Может быть, может быть… Знаешь, Раиска, разговор с ним меня измучил. Я сейчас ничего не могу делать. Совершенно без сил.
Рая притворилась несведущей:
– С ним? С кем – с ним?
– Ну… с ним. Ты знаешь, о ком я говорю.
Это нежелание называть имя показалось Рае подозрительным.
– С Борисом, что ли? – прямо спросила она.
– Ну да… Я позвала его к нам.
– Что?
– Да.
– Ну ты даешь!
Фаина пожала плечами:
– А что мне оставалось делать? Я позвала его, чтобы он убедился, что мы живем бедно, что мы совсем другие люди и что между нами пропасть. Он этого не понял, или не захотел понять. Тогда у меня был последний выход: высказаться начистоту. Если бы он стал юлить, извиваться, то для меня все было бы ясно. Но, Раиска, он не юлил и не извивался. Мои слова задели его за живое, и он тоже высказался. Похоже, что откровенно. Это поставило меня в тупик. Он действительно способен еще на искренность… но… Раиска, я не могу! Я его боюсь! То есть он меня, конечно, пальцем не тронет. Но я боюсь! Вовсе не это мне нужно в жизни!
Рая была озадачена. Значит, кроме разговоров, у них тут ничего не произошло? С какой же стати вокруг этого поднялась такая буря? Сам Борис вышел и заявил, что был счастлив, и никого, кроме Фаины, уже не воспринимает. Фаина сидит тут как в воду опущенная. Раю они заставили суетиться в цейтноте, и все это – из-за одного лишь разговора? Сумасшедшие! Вот если бы они целовались – тогда другое дело.
– Не понимаю я, что тебя так пугает, – наконец, сказала Рая.
– Как это можно не понимать? Это же видно с первого взгляда!
– Что видно-то?
– Что мы с ним слишком разные!
Рая
